тское движение: вчера и сегодня от "Возрождения" до возвращения)

[Alexandr]

Откройте книгу К.И. Исаева "Сто тридцать равноправных (о языках народов СССР). В оглавлении в конце этой книги есть строчка: 6.Германская группа(еврейский язык). Коментарии, как говорится, излишни. Не найд?те вы в той книге ничего о немецком языке и в разделе "прочие языки". Какие уж тут свои Шукшины, если сам свой язык не имеет права на существование. И напрасно я обижался на М.И. Исаева все эти двадцать лет. Он бы здорово погрешил против истины, если бы посчитал язык российских нсмцев со всеми его диалектами, на которых никто нигде в мире не говорит, равноправным среди языков народов СССР.

[Alexandr]

Своя боль, конечно, каждому кажется острее. Аварец может исповедаться Расулу Гамзатову, киргиз -Чингизу Айтматову, чукча-Юрию Рытхэу, русский- Белову, Астафьеву, Расутину. Кому может исповедаться советский немец?! Я лично пош?л бы к Виктору Петровичу Астафьеву. Но сможет ли он сказать за весь наш исчезающий народ?
Были ли в нашем народе свои Шукшины и Шалимовы, Матросовы и Рокосовские? Или мы на голову все упали и не смогли произвести сыновей и дочерей, достойных памяти своего народа, а также всей России? Наверно были, только кто их знает!

[Alexandr]

Вы правы в том, что генеральная линия отцов-создателей советского многонационального государства проходила через сферу интересов мировой революции. Мы все заложники этой идеи. Нравится нам это или нет, но это было и случилось то, что случилось. Отрицать этот факт-вс?-равно, что сыну алкаголика утверждать, что его предок не пьяница-отец, а дед-трезвенник. И вот результат- появилось невиданное доселе детище - советский народ .Это детище обт?сывали таким образом, чтобы оно наиболее оптимально вписалось в будущее наднациональное государство.

[Alexandr]

Почему мне вс? это вспомилось после вашей статьи. Я не могу ставить Вам в укор исполнение ваших социальных прогнозов. Это вс?- равно, что обижаться на синоптиков за дождь или за метель. Просто обидно когда после первых всходов в палисаднике синоптики очень рады заморозкам или очень ждут их.

[Alexandr]

Мне оставалось всего дописать свою фамилию:ТИССЕН....Не Тисин, а Тиссен! В это самое время у меня сломался карандаш. Мы оба с оппонентом неловко возились с огрызком карандаша и оба понимали зачем ему понадобилась моя фамилия. Онколог так и ничего не понял.Он как только мог лечил рак л?гких, рак желудка, рак печени. Возможно, он не представлял себе, что бывает рак души - очень скверная болезнь. Он мило улыбался когда я пряча глаза писал свой адрес в его альбоме. Окончание моей фамилии не произвело на него, в отличии от его соседа, никакого впечатления. Сошли с поезда. Маруся молчала. Педагог на прощание подал мне руку и неловко не то ухмыльнулся, не то улыбнулся, потом пош?л прочь. Наивный и простодушный онколог, прощаясь в сердцах приобнял нас. Растворяясь в толпе он ещ? раза два помахал нам рукой. Мы стояли одиноко на перроне. Говорить ни о ч?м не хотелось. Если бы я промолвил хоть слово, то разрыдался бы как девчонка.
Более горького момента для своего национального достоинства не помню, хотя меня, бывало, дразнили фашистом, избивали даже ради забавы.

[Alexandr]

Наперебой расхваливая прелести наших родных мест мы с Маруеей пригласили обоих вместе с семьями к себе в гости. После этого в нашем углу вагона установился какой-то дух взаимной сопричастности. Нас к морю и самоотверженности врачей, а этих солидных мужчин к романтике наших красивых мест, к нашей жизнерадостной молодости. Солнце садилось и разговор переш?л на педагогику. И тут мой коллега начал отстаивать мысль о генетической неполноценности всех нерусских людей, особенно немцев. Мы о Марусей робко пытались возражать. Солнце закатилось. По горизонту вспыхнула яркая, вполнеба оранжево-красная заря. (Тогда мы ещ? не знали, что эту красоту систематически наводит Семипалатинский ядерный полигон). Если бы зари не было, то и онколог и педагог могли бы увидеть, что не от не? одной наши лица стали красными. Педагог, видимо, что-то понял, быстро сменил тему разговора и попросил написать на обложке его книги наш адреос - вдруг правда, надумает приехать к нам в гости. Руки у меня подрагивали. Было неловко и муторно.

[Alexandr]

Это было в поезде. Мы с Марусей (с Мари) ещ? не были обвенчаны, вся жизнь была впереди и представлялась то широкой ровной дорогой, то голубой спокойной рекой. Старый допотопный вагон стучал по рельсам на стыках, за окном проплывали поля, бер?зовые рощи, а над ними вместе с нами, попутно, по макушкам деревьев катилось солнце. Против нас сидели два почтенных попутчика: главврач онкологического диспансера и преподаватель педагогики, бывший моряк. Вечерние лучи солнца перевели русло дорожного разговора с моря и тибетской медицины на природу. По этой теме мы оказались ведущими. Наши попутчики слушали нас с таким же восхищением как и мы их. Они по-хорошему позавидовали тому, что мы выросли на берегах Катуни, тому, что я целый год прожил под легендарным перевалом Чеке-Таман на знаменитом Чуйском тракте.

[Alexandr]

С большим интересом прочитал вашу полемическую статью "Линия судьбы". Вы высказали на страницах "Нашего Современника" много горькой правды, той правды, которую имеющие уши давно должны были уелышать, но не услышали. В вашей статье много много мыслей, которые я высказывал вслух на страницах местной печати и в "Нейес Лебен". Почему же чувство обиды и растерянности не покидает меня? Подобное чувство я пережил однажды на заре своей юности.

[Alexandr]

Двадцать лет назад СССР переживал пик перестройки. Свобода слова радовала, свобода действий удурчала. Свои прогнозы и опасения *относительно грядущей гражданской войны на Волге выразили публицисты *Ксения Мяло и Петр Гончаров в своей статье "Линия судьбы", которая была опубликована в журнале "Наш Современник", *№9,1990 год. Я написал им открытое письмо, которое было напечатано в газете "Neues Leben". Свою статью я назвал "Судьба линии" Ниже помещаю копию этой статьи.

[Rocco]

Спасибо Фёдор. Перечитал на два раза. Хорошая статья, ... интересные мысли, ...