Старый домовой
Ирина Максименкова
Нафаня старый домовой
С седой пушистой бородой.
Присев устало у кровати
Себе сказал: «Наверно хватит!
Устал я людям помогать
И их капризам потакать.
От них сплошные огорченья
Возиться с ними, нет терпенья!
Везде нагадют, наплюют.
Как выпьют, воют и поют.
Включают музыку дурную
Да где ж смогли найти такую?
Затем пускаются плясать
И не дают спокойно спать.
Весь лифт исписан матом жутким.
Нет мне покоя ни минутки!
Пока за ними убираю
Свое хозяйство запускаю.
Все в паутине, пыль кругом
В хибару превратился дом.
Носочки некогда связать
На чай соседей стыдно звать!
В заплатах валенки, рубашка.
И кличку дали: «Барабашка».
Я верою и правдою служил
Порядок и покой их сторожил.
Но все напрасно ничего не ценят!
Потеряно мое здесь время.
Нет ни жены, ни домовят.
Часы с кукушкой вкривь висят.
Один сижу при тусклой свечке.
Какой сегодня грустный вечер…
На чердаке толкутся мыши,
Орут коты на мокрой крыше.
По трубам, что ли постучать?
В мусоропровод помычать.
Так пахнет там нехорошо.
Совсем зачах я здесь душой!
Уеду! Брошу этот дом!
Разруху вечную, разгром.
Пришла мне весточка от Кузи,
В Японии живет он при джакузи.
Везде порядок, чистота!
Рис отварной, не жизнь мечта!
В окошко видно Фудзияму…
Пора бежать из этой ямы!
Немудрые пожитки соберу
Вороне свистну поутру.
И улечу в японский рай,
Прощай панельный мой сарай!
Соседи и запущенный подъезд
Никто ведь не заметит мой отъезд!»
Уставший старый домовой
Ворчал, укрывшись с головой.
Грозился *кулачком кому-то,
А за окном серело утро.
Внизу опять скандал шумел
Нестройный хор «Тачанку» пел.
В полу шуршали тараканы
И громко брякали стаканы.
Уедет ведь Нафаня! Люди!
Но кто *его за, то осудит?
Плевать же всем! Ногой пинаем мусор.
И не смешно совсем, а очень грустно.
Уж если нас бросают домовые
То времена пришли совсем худые…