Куда уходит детство, в какие города...

[Alexandr]

Тегу долго искали, выловили где-то в Сарасе и затащили обратно в школу. Радости Сер?жки Бердинского не было предела. В то же время хотелось повыкаблучиваться. Он отталкивал Наговицына от себя обеими руками и приговаривал: -Тега! Тега! Ты ли это!
Наговицын по-гусинному под?ргивал головой от смущения, что ещ? больше умиляло Ст?пку:
-Тега! Ну подь ты на х.. !
Вс? это превращало класс не в комнату где детишки мирно учатся, а в конюховку перед получкой. Это было уже слишком и я заорал на весь класс: -Бердинский!
-Ой! - нарочито испуганно вскрикнул Бердинский.
Превратить вс? в шутку у меня ума тогда не доставало. Вышвырнуть Сер?гу из класса я бы тоже не смог,- он был уже с меня, а жаловаться директору - лишь людей насмешишь. Я подош?л к двери, приоткрыл е? и сказал: „Пойд?м выйдем"
Тому ничего не оставалось как выйти. В коридоре я врезал Сер?жке по шее. Он не ожидал от меня такого и улетел в коридоре в раздевальный шкаф, потом вскочил, рванул вниз по лестнице, по дороге грозно матерился и угрожал вечерком мне отомстить, если только ему по дороге попадусь. Я совсем голову потерял и кинулся за ним. Переходики Сер?жка одолел одним прыжком и п?р уже по Зел?ной улице. Вдруг мы оба одумались. Я подозвал его. Он вернулся и мы мирно стали анализировать ситуацию. Я извинился перед ним, он передо мной, а вы все в это время торчали в окнах. Море голов. Море детских удивл?нных лиц.

[Alexandr]

На линейке первого сентября у Витьки Бушанова была огненно-рыжая прич?ска. Его уже почти взрослые с?стры прежде чем перекраситься пробовали на Витьке краску. П?тр Фадеевич увидел в толпе ещ? одно солнышко и удивился. Ему это показалось неслыханным злодейством и наглостью. Он выставил Бушанова перед всем строем отчитал и приказал к утру исправить положение:
-Чтобы завтра же перекрасился в нормальный цвет!
-Так нельзя же краситься, П?тр Фадеевич.
Вся линейка рассмеялась. Некоторые считали, что я Вас порчу. Так ли это судите теперь сами. Да и не я один вас воспитывал. Были соседи, друзья, семья, было само время.
Мы были люди разных эпох. Я не мог принять те методы, на которых моего завуча воспитали. В конечном сч?те, все мы люди-человеки и делали ошибки. Иногда я пытался решить проблему вообще по свойски, не как педагог, а как пацан, который спустился на уровень своих охломонов.
Тега со Ст?пкой обычно сидели за задней партой. Один отсыпался от ночных похождений, а другой мучился от безделья. К третьему уроку они начинали стервенеть и донимали учителей как своих настоящих врагов, как мучителей. Как-то раз Наговицын удрал на целую неделю из дома. Ст?пка изнывал от тоски. Получалось так, что он один сидел в клетке. Как смертник-одиночка.

[Alexandr]

Я не могу сейчас как-то сорваться на критику своих коллег. Мне они дороги все и близки. Многие были моими учителями. Тем труднее мне было отстоять свой стиль работы. Каждый работал по-своему. Менять себя трудно. Даже П?тр Фадеевич раз попробовал изменить свой стиль. Не получилось. Он попросил меня вызвать в кабинет моих „бандитов". Там он долго мягким, нарочито ласковым тоном, читал лекцию о культуре поведения, потом одумался: -Что это я вс? Галкин да Галкин. Как тебя зовут? -Сергей - сказал я.
-Пусть он сам скажет - возразил П?тр Фадеевич.
Сер?га тут же ещ? больше надулся и швыркая носом / постоянный был у него, помню,
насморк/ глянул на завуча из-подлобья. Вс? это сильно не понравилось ПФ и он в конце
концов вышел из себя. Он стукнул кулаком по стеклу на столе. Стекло лопнуло, осколочек
впился в руку, потекла кровь. Дикий р?в завуча сломил тв?рдолобость моего бандита:
-Фамилия!
-Сергей
-Имя!
-Галкин
-Вон отсюда!
-Доведут - сказал П?тр Фадеевич, выдергивая осколок из руки- идите в класс и подготовьте их к уроку. Y выскочил из кабинета вслед за вами. Микушин тормошил Галкина и лез ему в душу: «Сер?жа, как тебя зовут?» Смех и грех было с вами.

[Alexandr]

Большой был скандал. Проходя мимо кабинета литературы я услышал крик: -Встаньте, кто против меня голосовал!
Следущий урок у вас была математика. Света Чишкова упала за парту с р?вом. Парта мокрая от сл?з. Боже мой как вс? это тяжело было. Я учил вас стоять за справедливость и с коллегами у меня не было никакого желания ругаться, тем более с теми, кто намного старше меня. Мне жаль было вас, мне жаль было Полину Симоновну, она ведь тоже добра вам хотела, но не мог я „разобрать" Бунькову. После этих разборок никакой ч?рт уже ничего бы не смог собрать.
Здесь подо мной жив?т Мариин брат. Полина Симоновна - его любимая учительница. Тут дело даже не в личности. Вс? так случилось, что конфликт был неизбежен. Его Виктор Павлович умело спустил на парах. У него это здорово получалось - временно улаживать конфликты.

[Alexandr]

Как-то раз Женька шл?пнул Надю по попе. Надя заплакала. -Нехорошо издеваться над физическими недостатками человека. Над недостатками характера - это другое дело.
-Ха! Да мне хоть что говори. стал бы я тут рыдать. -Трошка, брось, кто на Огн?вку-то прыгал!
Микушин так подс?к Женьку, что я даже не понял. Огн?ва его на каком-то уроке так оскорбила, что их потом всем классом разнимали. Довод Микушина звучал очень убедительно и все принял тезис с недостатками как норму поведения. На ту беду учитель литературы высказала предположение, что Надя полнеет от лени и по той же причине делает в каждом слове по две ошибки и пишет, например, на доске „наречия". Вдобавок учительница проехалась ещ? разок по Надиным физическим недостаткам да так грубо как сам Женька бы уже не посмел. Надя оказала сопротивление, что ещ? сильнее усугубило е? положение. Надю предстояло „разобрать" на классном собрани. Класс гудел как улей. Надя плачет. Женька вызвался изложить ситуацию. В конце предоставленной информации Вдовин, хитро поглядывая на меня, сделал резюме:
-Нехорошо издеваться над физическими недостатками человека. Над недостатками характера - это другое дело или не так, Ф?дор Борисович?
Класс сош?лся на том, что учительница должна извиниться, а Наде надо оказать помощь по ликбезу.

[Alexandr]

Витя Микушин:
«Прибыли к нам две новых девчонки. Таня Табакаева и Люда Поликарпова. Чем Люда хуже? Но почему-то все за Танькой. Первый попался Трошка. /реплика Женьки, а ты второй/ Да и я туда же. Потом Субчик ум потерял, потом...»
Витя задумчиво крутит головой, оглядывая весь класс. Бушанов кричит в ужасе: «Кончай, Старик!» Микушин продолжает: «Вот-вот и Старый тоже попался. Посмотрит она на тебя как удав на кролика и мурашки по шкуре сразу забегают...»
Выступали истерзанные безответной любовью мальчишки, выступали обиженные и обойд? нные вниманием девчонки. Говорили о том, о ч?м все полгода молчали. Тайное стало явным. Самое прекрасное на свете это прикосновение к Тайне. Тайна исчезла. Таня сидела вся в слезах и с укором смотрела на меня.
На следущий день у меня было семеро опаздавших. Они зашли в класс настолько прокуренные, что из их ушей, казалось, дым валит. В Танюшиных глазах стоял вс? тот же немой укор и наворачивались сл?зы. Мальчишки выглядели тоже очень трагично. Им сто лет уже не нужна была эта махра. Они не сумели по-другому выразить свой протест. За окном как раз в это время взлетал из-за Катуни Як-40. Эта была ваша последняя детская весна. Возможно последний день вашего детства. Я помню его, этот день.

[Alexandr]

9-го марта пацаны с похмелья Таньку, своего кумира, ненароком предали. Вс? было просто:
-Ф?дор Борисыч, если б Танька напилась, ей бы ничего не было, а вот нам... и всегда так!
-С чего бы это! Точно так же бы в сельсовет потащил.
-Да ла-а-адно!
Конечно, тут была и обида и ревность, но была и месть. Прекрасно ведь знали, что я колун и пойду до конца. Зову к себе простушку Наденьку:
-Наденька, у тебя на дне рождения водку или вино пили?
-Нет, Ф?дор Борисович, мы только вино.
Дал слово, сдержи его. Колун, он и есть колун. Кумиру грозил суд. Пацаны ходили вокруг меня кругами и умоляли не затевать никакого дела. Сошлись на том, что решим вс? мирно на сво?м классном собрании. Мир рухнул. Это была моя самая большая в жизни педагогическая катастрофа. Я не помню более огромного поражения, чем то, что тогда произошло по моей вине. Если опустить детали, то оценки выглядят так. Я их до сих пор почти дословно помню.

[Alexandr]

Помнится, таскал я вас за пьянку пару раз в сельсовет. Это было зря, конечно. Лучше бы одним походом больше пров?л, эффекта бы больше было. Вс? рухнуло 8 Марта 1973 года. У Наденьки Буньковой был день рождения. На ту беду класс разделился на две гулянки. Полкласса пошло к Толику Меллингу, а полкласса к именниннице Наде. Пили до кино и после, но вдруг половина второй компании удрало с улицы Зел?ной на Советскую. Старики наблюдали за ходом событий со стороны. Туда они прип?рлись на своих велосипедах и помирали оба от ревности. От Буньковых доносились вес?лые голоса. Кому-то было очень плохо, кому-то очень хорошо. Танька вырубилась, не осилив тяжести зел?ного змия и Валентину пришлось нести е? на руках домой. Старики в то время Меллингу в пуп дышали и не смогли бы доташить Таньку до дома даже вдво?м. Как в кино. Завидую Вальке, сердце кровью обливается, когда войду в положение Стариков. Ночь, под велосипедами со звоном колются ледышки на лужицах. Весна... Пройтись бы им этак по селу с Танькой, взявшись за руки... Мечты, мечты...

[Alexandr]

Короче, были вы оторви да брось, но вот курили... Оставил я как-то Танечку после уроков и сделал ей предложение:
-Таня, ты заметила, что все мальчишки без ума от тебя?
-Да, я вижу, но я тут не при ч?м.
-Тебе нравится, что наши мальчишки курят?
-Нет.
-Давай их отучим -Как?
-Я вас завтра рассажу. Ты будешь сидеть с Толей Зыряновым. Если он бросит, то все бросят. Намекни ему, что он отличный парень, только тебе не нравится, что он курит. -А если я в роль войду? -Я же тебе дело предлагаю...
На другой день я вас всех рассадил. Курильщики ещ? не надышались в туалете и пришли после того как все пересели на свои новые места. Толя сел за свою первую парту и, куражась, громко выдохнул. Он даже не заметил, что рядом с ним сидит не Таня Задворова, а Таня Табакаева. Танечка хлупнула своими ч?рными глазками, ослепила Толика своим гипнотическим взглядом и нежно проворковала: -Толик, ты бы не курил!
И это было вс?. Родители, учителя, милиция годами добивались от Толика благоразумия и вс? было напрасно, а тут всего лишь один миг. Всего-то лишь моргнуть глазками и попросить, чтобы Толик не курил. Я был свидетель чуда. У Толи челюсть отпала, глаза округлились. Он испугался и обрадовался одновременно. Каждый день сидеть рядом с ней! Ради этого можно и не курить. Вы бросили курить и били всех, кто вам портит куревом нервы. Даже тех, кто постарше и ростом выше.

[Alexandr]

Мне не нравилось, что вы все курили. Некоторые чуть ли не с пел?нок да ещ? по пачке в день. Начинаю урок, человек семь опаздавших заходят в класс. Сапоги донизу зав?рнуты, изо рта пахнет махрой. Было бы лучше, конечно, если бы пацаны курили за углом, а не в туалете... И так каждый день. Я в учительскую
заходил лишь для того, чтобы взять журнал. На меня сразу набрасывалась толпа коллег с претензиями: -А ваш Вдовин... -А ваш Галкин
Как-то раз заш?л уже после уроков в учительскую, а там женщины допекают Вдовина. Женька изображал раскаяние. Его голова висела каким-то неестественным образом прямо на груди. Так низко он е? опустил в сво?м глубоком раскаянии. Женька был юморист и не раз срезал меня в перепалках. Меня, лауреата всех студенческих КВН-ов Y ценил Женьку за это. Как раз Ф?дор Константиныч заш?л и сочным басом попросил женщин ввести нас в курс дела. Людмила Неф?дова, жена директора, оскорбл?нная и возмущ?нная поведала следущую историю:
- Я им и говорю, что у страуса самые большие яйца - 30 сантиметрров, а он, паразит, на весь класс заорал: „А у Бердинского больше!" В тюрьму его, умника такого и не выпускать оттуда!
Мы с Буньковым бочком, бочком из учительской в фойе и ну там хохотать...