Нужна ли нам территориальная автономия?

.По данным исследования, проведенного российским Фруктово-овощным альянсом, только 10% населения нашей страны по объемам потребления свежих фруктов и овощей приближаются к международному уровню. Примерно 40% россиян едят вдвое меньше рекомендованных врачами норм, а 10% свежих фруктов и овощей вообще не потребляют (оставшиеся 40% граждан покупают их примерно в 1,2—1,5 раза меньше, чем принято в развитых странах). В среднем по России потребление фруктов и ягод составляет 32 кг на человека в год, в то время как врачи и ученые определили среднюю рекомендуемую норму потребления в 100 кг фруктов и ягод на человека в год.
95% рынка фруктов и овощей в столице “держат” азербайджанцы. Для них торговля не бизнес, а образ жизни. В свой “фруктовый рай” они чужаков пускают крайне неохотно.
— Квартыра есть, пропыска есть, муж есть? — листал в сомнении паспорт нашего репортера Махмуд. — Нэт! Нэт! Нэдостача будэт — твой муж прыдет — найду нэпрыятносты!
Меня привели на рынок знакомые знакомых. Обращаясь к земляку, уважаемый Тофик говорит:
— Научи, Захид, девочку ананасы–бананасы продавать. Свою палатку хочет открыть.
Диаспора и землячество для выходцев с Кавказа — дело святое. Вспоминается эпизод, когда у крупного бизнесмена украли “КамАЗ” с продукцией. Он не стал звонить “02”, хотя и открывал в милицию дверь ногой. Коммерсант связался с диаспорой, где… извинились и вернули машину через день. Поэтому я не удивляюсь, когда слышу в ответ:
— Выходы завтра на работу в 6 утра!
Вечно живые
Наша точка — в самом центре крытого рынка. Такое ощущение, что я на восточном базаре: куда ни глянь — мужчины с выразительными носами и жгучими взглядами, а вокруг — фруктовый рай без запаха и вкуса. Рынок наводнен импортными плодами. Овощи и фрукты стоят чуть меньше натюрмортов фламандских художников.
— Вечно живые, — шутит мой напарник Захид, выкладывая на прилавок крупные красные яблоки. — На каждом из них слой парафина с консервантами. Мы знаем, что их хранят в холодильниках по 4—5 месяцев, обрабатывают газом, окуривают серой, присыпают тальком… Поэтому ни груши, ни яблоки с кожурой мы давно не едим, чистим. И ты своим скажи: смыть парафин дома горячей водой или кипятком не всегда удается — а кто знает, что там за химикаты?
Но ковыряющейся во взвешенном товаре даме в темных очках Захид с нарочитым акцентом сердито выговаривает:
— Такой вкусный фрукт! Нэ хочэшь — нэ бэри, забырай дэньгы!
— Не родись красивой! — поет рядом наш шеф, аспирант одного из столичных университетов Исмаил. Прикрепив к пластиковому поддону с отборной клубникой ценник “100”, он замечает: — Отечественные плоды тоже покрывают защитным слоем — натуральным воском.
— Откуда яблоки? — спрашивает дотошная покупательница, перебирая не червивые, почти идеальные, но мертвые фрукты, “иммигрировавшие” из Польши.
— Крымские. А как пахнут! — не моргнув глазом, изрекает Захид и начинает взвешивать глянцевые плоды прямо из фирменной польской коробки.
* * *