— Никакого Голливуда. В тебе, во мне, во всех нас есть разные черты.Выставив напоказ лучшие из них, мы кажемся добрыми. Выставив худшие —кажемся злыми. Но меняемся ли мы сами от этого? Становимся ли мы злееили добрее?
— Мы называем это масштабированием нужных деталей.
Я сидел и не мог вымолвить ни слова. Система будто бы пустила менявнутрь. Все стало настолько просто и ясно, что я невольно засомневалсяв собственных интеллектуальных способностях. Это было так очевидно, чтодаже третьеклассник смог бы освоить эту технику. Да что там! Все мыизначально знали этот фокус с детства. Самое сложное оказалосьдопустить то, что он работает в любой ситуации.
Дроздов вернулся, подошел вплотную к экрану и постучал пальцем по стеклу:
— В мое время кинескоп называли линзой... Спокойной ночи.