[Deja Vu]

Но внук Анны Маргареты – мой прадед Вильгельм – стал знаменитым стеклодувом на стекольном заводе Мордангена и женился на вдове своего старшего брата – Каролине Луизе Каннберг. В 1883 году у них родился сын Рудольф – будущий отец моего отца… …Марья Михайловна Плотникова, в девичестве Разумовская, дочь сельского священника, закончившая Институт благородных девиц, моя будущая прабабушка (мать моей бабушки Анны, жены Рудольфа Гангнуса) по слухам была дальней родственницей романиста Данилевского и – через него – ешё более дальней родственницей семьи лесничего из Багдади Маяковского. Марья Михайловна переехала под Москву, устриоилась на Кольчугинский инструментальный завод конторщицей, брала работу на дом и, как Анна Маргарета, сама поставила на ноги всех своих (четверых) детей. Анна Васильевна поступила на курсы Лесгафта, Михаил Васильевич стал биологом. Александр Васильевич в двадцатилетнем возрасте застрелился от несчастной любви к цыганке. Младший – Евгений Васильевич Плотников – был сначала комиссаром Временного правительства в Новохоперске, затем перешел на сторону большевиков, стал заместителем наркома здравоохранения Каминского.
Но все это было еще впереди, когда в 1909 году юная русская курсистка Аня Плотникова вышла замуж за Рудольфа Гангнуса и у них появились дети – в 1910 году мой будущий отец Александр и в 1914 – моя будущая «тетя Ра».
Рудольф Вильгельмович прекрасно говорил по-русски, по-немецки и по-латышски, но, конечно же, был немцем.
Словом, учительница физкультуры со станции Зима отличалась незаурядным нюхом на немчуру… "
Да, похоже, что, несмотря на немецкие корни, Евтушенко свою принадлежность к немецкой нации не чувствовал.
Дед поэта Рудольф Вильгельмович Гангнус был репрессирован «за шпионаж в пользу буржуазной Латвии» в январе 1938 года, освобождён в 1943 году и выслан в Муром, где жил под надзором до 1948 года, когда его восстановили в правах и разрешили вернуться в Москву, где он вскоре и скончался. Другой дед, Ермолай Наумович Евтушенко, был арестован и расстрелян как враг народа по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации в августе 1938 года, впоследствии, разумеется, реабилитированный посмертно. Были и другие гонения с такими же драматическими последствиями, об этом будет упомянуто ниже. "