[Alexandr]

Если выпадала минутка свободного времени, мы с Мишкой убегали на речку рыбачить. Киприян научил Мишку плести из капроновой лески сети, делать закидушки, рыболовные кораблики и прочие премудрости, которые считались более достойной снастью, чем моя простая рыболовная удочка. Зимой Мишка ходил на охоту на лыжах. Таких лыж в продаже не было, Киприян строгал их сам из чер?мухи, гнул в бане под паром, сушил потом в тени под крышей и в конце концов подбивал эти лыжи снизу мехом. Это были необыкновенные лыжи, они не сдавали назад. В гору Мишка ш?л на них без палочек напрямую как по лестнице, я же таращился за ним на своих, переступая ?лочкой, и не никак не мог его догнать. Мы ставили петли на лис, на зайцев и палили из дробовика по косачам.
Киприян был страстным охотником и из-за этого попал в Магадан. Нашли у него в доме нарезное незарегистрированное ружь?. Для охотника это то же самое, что плуг для пахаря. Ружь? отобрали, а самого упекли в Магадан. Там он Елену и встретил. Она родилась и выросла в старинном русском городе Ярославле. В голодные годы унесла домой с колхозного поля ведро картошки. Семья умирала с голода, надо было спасать. Наказали жестоко – сослали на самый край света - в Магадан. После заключения они получили ещ? пять лет ссылки. В это время и сошлись. Там в Магадане у них Мишка и родился.
У Ощепковых я был всегда жданным гостем. Т?тя Лена обычно хлопотала на кухне у плиты. Когда об этом вспоминаю, в моей памяти всегда всплывают е? прекрасные блины. Киприян, сидя в углу, катал долгими зимними вечерами между сковородок свинцовую дробь. Е? он рубил из старых аккумуляторов. И Киприян и т?тя Лена были при этом очень довольны. Пожалуй, даже счастливы. Наверное потому, что оба занимались тем, что всю их лагерную жизнь было пределом мечтаний