- Все, - осторожно произнесли эту мысль одеревеневшие губы. - Все! - повеселели у мужика глаза, и он шагнул к столу. - А-а, гады, сдохли, господа вонючие! Служить вам?! А во-о, видали! - выставил мужик кукиш от локтя и показал язык. Потом даже замахнулся, но сзади кто-то перехватил и сжал его руку железным обручем.
- Чего эт ты машешь на меня? - прозвучал над ухом знакомый голос. Оглянулся мужик и задрожал весь, лицо перекосилось: за спиной оба черта стоят, живы-здоровы, как до пожара, только на хозяине теперь пиджак бордовый. - Язык мне зачем-то показываешь, - продолжает черт и очень хмурится. - Длинный какой язык у тебя… я потом подумаю, как его применить. У-у, а нагадил-то ты у меня как, гаденыш, - и в руке у черта опять сама собой появилась плеть. - Бить тебя, у меня охоты нету, пусть эта голубушка сама по твоим бокам гуляет. А ты прибери тут.
- Живо! - рявкнул вдруг серенький старикашка и показал огромные кривые клыки.
Мужик судорожно схватил с мраморного стола чертовы обугленные куски, а они оказались такими тяжелыми, что неверные руки едва удержали их.
- Что натворил! Что натворил! - закрыл лицо руками бордовый пиджак и зарыдал. - Кто утешит меня в моем горе?!
- Не плачь, брат, - обнял его за плечи серенький, - я утешу тебя. Пойдем скорей к столу, помянем нас, безвременно усопших.
- Вот, хорошо, что ты утешил меня, - сразу перестал рыдать бордовый и пошел в обнимку с сереньким к столу. - Я такой сентиментальный! У-у, душегуб! - погрозил он мужику кулаком.
- Выброси эту гадость в пропасть, - посмотрел пустыми, как дырки, глазами серенький старикашка.
- Слушаюсь, господин, - пробормотал мужик и понес тяжеленную гадость к пропасти. Ноги подгибаются, руки трясутся, вонь страшная, идти далеко. А плеть то по левому боку - щелк, то по правому. Порхает в воздухе, врезается в ребра, жжет, как лента огненная, нет никакой возможности терпеть это. Доплелся несчастный до края, бросил в бездну куски гадкие и обратно скорей, но плеть не отстает. Забежал он в дом, а там уже чисто все, ковер мохнатый красный новенький, стол черного мрамора сияет, бутылки, закуска на нем. Все, как было. Черти сидят, водку из хрустальных кружек пьют, «ха-ха» у них, «хи-хи», беседа дружеская. Рухнул мужик на колени:
- Пощади, господин, останови плеть! - а плеть над плешью мужицкой посвистывает. - Че хошь бери, останови ее только!
- Да я бы взял, - посмотрел бордовый черт на мужика, закусывая водку черной икрой на хлебушке с маслом, - только брать с тебя нечего, ты ж голь перекатная. - Посидел немного, пожевал, подумал. Плеть замерла, слова хозяйского ждет. - Хотя… жена ведь у тебя есть… Отдашь мне жену?
Волна возмущения раздула мужику горло, хотел он закричать на черта, но плеть в это время по левым ребрам - щелк, и на правые нацелилась.
- Угу-угу-угу…