Мы собрались в такое время,
Когда в республиках страны
Кипят, волнуя поколенья,
Народов страстные сыны.
Как расшалившиеся дети
Они шумят, покуда Мать
Сумеет каждого заметить,
И не забудет всех обнять.
Имеют право только немцы
Всю жизнь безропотно молчать.
Они у нас как иноземцы,
Их не желают замечать.
Нет, не сумели наши предки
За двести лет предугадать,
Что внуков первой пятилетки
Теперь с Поволжья станут гнать.
Россия-матушка, опомнись,
Мы б не бежали за кордон.
Мы шли к тебе не вероломно.
У нас в Союзе – Отчий дом.
Так я писал до наших съездов.
Их всё пытались отменить.
Дошло до массовых отъездов.
Кого теперь в грехах винить?..
Конечно, нас, конечно, немцев.
Дескать, могли бы потерпеть.
Хотели ж всех переселенцев
Ассимилировать успеть.
«Не скрою, мастер ты в экспромте,
Речист на форумах, у юрт...
Но мой отец погиб на фронте,
А ты полез в «Видергебурт».
«Вы так со мною говорите,
Что за войну был я судим.
Вы уж, пожалуйста, простите,
Но тон другой необходим».
«Ты виноват уж тем, что немец.
Пусть справку выдаст прокурор,
Что бывший ты спецпоселенец,
Что снят с тебя уже надзор».
Сказал бы так дурак набитый,
Неисправимый шовинист...
А то ведь правильный, маститый
Он был в газете журналист.
Другой такой же, к слову вставил:
„А телетайп тебе зачем?
Небось, в Германию отправил
То, что читать дают не всем...»
..Как в «Русском вестнике» Велицин
При Николае, при царе,
Винил в грехах императрицу
И адъютантов при дворе
За власть немецких колонистов
Над пьяным русским мужиком?..
Уже тогда было нечисто, -
Мотала зависть снежный ком.
И повело, и покатилось...
За горло взяли кулаков.
Народ – враги! Скажи на милость,
Где было столько дураков?..
В каком краю, в котором царстве
В тюрьме страдала вся страна?
То было в нашем государстве,
Где вождь в Кремле, что сатана.
Поволжья нашего не стало.
Как будто было всё во сне.
Горохом немцев раскидало
В глухих углах, по всей стране.
Успели разломать соборы,
Стирают памяти следы...
Как будто нет для них позора.
Ликует зло под стон беды,
Чтоб немцы языка не знали,
Чтоб в церковь больше – ни ногой!
Отцов в концлагеря загнали
Под автоматы, «сапогой».
Так с той поры прошло полвека.
Прошли в изгнании года.
Быть может в немце человека
В Москве признают? Никогда!
«Фашистам не бывать на Волге!»
Кричит в Саратове плакат.
И дураки в России долго
Царить готовы наугад.
Твердил он голосом пропитым
Толпе Поволжья в мегафон,
Что нам снарядами изрытый
Отдаст военный полигон
Капустин Яр заместо Волги.
Вот это – Wolgarepublik!..
С такой способностью недолго
Загадить всей России лик.
За честь такую благодарны.
Плохая мачеха ты нам.
Уж надоело так бездарно
Сносить пинки под пьяный гам.
Прости, прощай, моя Россия,
Und sei gegru?t, mein Heimatland!
Смолчит, быть может, ностальгия
Как плачет тут твой эмигрант.
Dinklage, Niedersachsen, den 23.09.1997.