Я первый у тебя. Я – боль и крик.
Я нежное вторжение за грани.
Прости, малышка, если сердце ранил,
когда тебя любя, в тебя проник.
Я был уже почти на треть тобой,
склоняясь над твоей головкой русой,
когда на тонкой венке голубой оставил след невинного укуса.
Когда же понял, что не полюбить тебя уже, наверно, невозможно, я так старался бережнее быть!
Я умирал в тебе от сладкой дрожи.
Ну, а потом, когда ты приняла меня как неизбежность и раскрылась,
я был уже тобой напополам.
Нет, всё моё твоим до края было! *
Так чувства были ярки и остры,
что стал полёт в тебя до стона сладок!
И мир цветной летел в тар-тарары!
И небо осыпалось звездопадом! *
И я не смог сдержать горячий крик, мгновенно прикипая к жаркой коже,
когда ты мной заполнилась внутри и выкрикнула встречное: «О Боже!»
А утро страсти вымыло дождём.
Всё упростило до банальной прозы.
Терпи, малышка; боль – она уйдёт, оставив чувство вынутой занозы.