Известная украинская писательница и художница Эмма Андиевская в 1945 году в 14-летнем возрасте оказалась вместе с матерью в Берлине и была очевидцем тех событий. В дни штурма города они прятались на последнем этаже большого многоквартирного дома в рабочем предместье немецкой столицы. По ее словам, когда в квартал вошли советские части, почти сразу начались изнасилования. Первые дни над улицей стоял сплошной дикий крик - это кричали женщины, до которых дорвались советские солдаты. В комнату Андиевской также два раза врывались солдаты под хмельком, но, услышав 'родной язык' - матерщину, оставляли беженок в покое и врывались в соседние квартиры, немецкие обитательницы которых, конечно же, не знали русской вульгарной лексики. По свидетельству Андиевской, почти всех женщин в квартале на протяжении трех первых дней изнасиловали.
Здесь следует сделать ударение вот на чем. Похоже, что советское военное правосудие более последовательно преследовало не насильников, а тех солдат и офицеров, у которых были замечены нормальные любовные отношения с немецкими женщинами. По крайней мере, открытые фонды советских архивов содержат гораздо больше судебных дел о несанкционированных частных отношениях между советскими военнослужащими и немками, нежели дел об изнасиловании.Известный русский писатель, участник боев на берлинском направлении ныне покойный Лев Копелев, отмечая низкий уровень нравственности некоторых частей советской армии, объяснял это практикой привлечения в войска уголовных преступников, из которых формировались 'штрафные батальоны'. Понятно, что присутствие в вооруженных силах таких частей не могло отрицательно не сказываться на соединениях в целом. Еще одним важным фактором, по Копелеву, был призыв в действующую армию молодого пополнения с освобожденных советских территорий. Копелев подчеркивает, что среди пополнения было много 17-19-летних юношей из Белоруссии,По свидетельству писателя, эта группа была даже опаснее, чем контингент штрафбатов. Если попытаться найти аналогию такому явлению в сегодняшнем дне, то, пожалуй, эту категорию можно сравнить с современными подростковыми бандами - тот же заниженный нравственный болевой порог, та же готовность к немотивированной жестокости. Говоря о моральной атмосфере в советской армии, Лев Копелев подчеркивал, что имел для нравственности войска разрушительные последствия приказ Сталина, который позволил солдатам отправлять домой с территории Германии два раза в месяц посылки весом до 5 килограммов. Понятно, собрать 10 килограммов, скажем, продуктов или же просто имущества солдат мог только прибегая к насильническим действиям.
Тот же Копелев утверждает: еще зимой 1945 года были случаи, когда в военные части поступала неофициальная информация, что 'военные прокуроры идут в отпуск'.То есть надзор за соблюдением военного законодательства на определенное время прекращался. Последствия, как правило, не заставляли себя ждать.