Хуже обстояло дело с детьми и подростками, теми, кто лишился своих родителей за время военного лихолетья. У них не было выработано иммунитета, стойкости против несвойственных этому народу поведенческих стереотипов, обычаев, повадок, и они внешне с годами становились мало отличимы от сибиряков. Хотя и здесь немецкая сущность давала о себе знать и в самых неожиданных моментах прочвлялась в этих людях во всю силу.
Проходили годы, забывалась война, русское окружение, не ожидая приказов сверху, мало-помалу реабилитировало немцев в своих собственных глазах. Их уже не чурались, они стали вхожи в компании местных аборигенов и внешне всё меньше напоминали тех немцев, которыми они являлись в родных селах Поволжья и Украиныю
Многие из них уже почти без акцента научились говорить по-русски, нахватались словечек, афоризмов и поговорок, свойственных жителям Сибири.
И вот уже можно встретить вчерашнего немца-пуританина на местной свадьбе, не хуже русского пьющего вчера ещё отвратительный его желудку бражный напиток, после принятия которого как после удара кувалдой по темени, мутится и плывет сознание, и вместе с русскими отплясывающего барыню и надрывно во всё горло поющего русские частушки......

Научились немцы, а куда деваться, вместо радостных и оптимистичных немецких песен петь протяжные, заунывные песни русские........

Вынужденно играя в поддавки с сибиряками, наши немцы выигрывали в другом, ненавязчиво внедряя свою немецкую сущность в быт нашей деревни своими делами, свойственными их менталитету и профессионализму....

И никогда не забыть мне песню, которую под звуки аккордеона пел на нашем прощальном вечере накануне отъезда в Германию в 1994 году мой земляк Рудольф Йост, когда слёзы одинаково душили и нас, немцев, и наших ставших близкими сердцу, но р=оставшихся в своих пенатах сибиряков:"Здесь, под небом чужим, я как гость нежеланный, Слышу крик журавлей, улетающих вдаль..."

Александр Приб, "Немецкие колонисты России 1763-2006"