Шокот возникших, в результате безжалостногоограбления селян, многомиллионных жертв вселенского голода, вплоть до массовоголюдоедства, большевики старалисьсгладить неустанным заклинанием – чтонеизбежная, миссионерски-благороднаябитва во благо мировой революции будетпроистекать на чужих территориях. Хотяв обществе эти „чужие территори“ неконкретизировались, ориентируясь понеустанным поруганиям в адрес „немецкихагрессоров“, всем было ясно, на кого впервую очередь падет всесокрушающиймеч отчизны, чьй будут рушиться города,чья будет литься кровь. Негодованиядостойно, что во многих, из глубочайшихнедр душевных сотворенных, произведенияхсоцреализма, такая „миссионерски-завораживающая“перспектива воспевалась. (К словусказать, авторы весьма назидательнойпесни „Хотят ли русские войны ?“, притакой дейсвительности советскогообщества той поры, до профанскогоошиблись.)