[gainst]

В то же время, – отметил г-н Супрун, – российское законодательство составлено таким образом, что достаточно одного заявления гражданина, который возмутится или обеспокоится возможностью раскрытия его личной тайны, и к судебной ответственности могут привлечь и учёных, и журналистов, и даже правоохранителей.
А вот мнение д-ра Антона Боша:
– Блокирование нашего международного проекта и передача дела в российскую прокуратуру явилось полной неожиданностью, так как мы давно, много и успешно сотрудничали с Архангельском. Все личные данные, которые получали или должны были получить из архангельского архива, абсолютно легальные. Гриф секретности с них был снят ещё в конце перестройки, во времена Михаила Горбачёва. Это было необходимо в целях реабилитации безвинно репрессированных. Кроме того, подобные данные уже передавались историкам Польши, Украины, Греции. Но когда очередь дошла до нас, проект вдруг остановили.
– Как думаете, почему? – спрашиваю я д-ра Боша.
– Осенью 2010 года через Генеральную прокуратуру РФ мне переслали список вопросов, на которые я должен был ответить, – говорит он. – Затем вызвали в управление полиции Нюрнберга для дачи показаний. Такие же приглашения в немецкую полицию получили и двое сотрудников Германского Красного Креста, участвовавшие в проекте.