Ina Menzer (* 10. November 1980 in Atbassar, Kasachische SSR / UdSSR) ist eine deutsche Profiboxerin im Federgewicht. Sie war bis zum 3. Juli 2010 Weltmeisterin im Federgewicht der WIBF, WBC und WBO. Sie steht bei Universum Box-Promotion unter Vertrag und wird von Michael Timm trainiert.

Как немец организовал оборону Севастополя
Крымская война середины XIX века потрясла своих современников. Россия столкнулась с мощной военной коалицией Британии, Франции и Османской империи. И противник оказался настолько силён, что русское поражение с самого начала казалось неотвратимым. В долгую и изнурительную осаду попал черноморский Севастополь, оборону которого организовал талантливый немецкий инженер.
Немца-инженера, организовавшего оборону Севастополя, звали Эдуард Тотлебен. Он происходил из старинного тюрингского рода, который перебрался в Прибалтику. Здесь же, в Митаве (как называли сегодняшний латвийский город Елгава), родился будущий инженерный гений. Впрочем, во времена его юности вряд ли кто мог это предположить. Тотлебен поступил в Санкт-Петербургское инженерное училище, которое не смог окончить по причине слабого здоровья. Позднее, на протяжении всей жизни, его будет преследовать болезнь сердца. Пока же Тотлебен был зачислен в инженерную команду в Риге.
Как болезненный молодой человек оказался на военной службе и прославился в Крымской войне? Это произошло отчасти случайно. Причём его карьера складывалась отнюдь не на флоте и не в кавалерии, в которой не обойтись без отменного здоровья. Он реализовал свои способности там, где не требовалась идеальная кардиограмма, но нельзя было ошибаться дважды. Итак, в 1840 году Эдуард Тотлебен поступил в учебный сапёрный батальон. Скоро на него обратили внимание и направили подававшего надежды юношу на военно-инженерные исследования. Тотлебен должен был изучать и совершенствовать теорию «подземной войны», то есть научиться грамотно расставлять минные системы и проводить подрывы.
Проверить полученные навыки на практике Тотлебен смог через несколько лет на Кавказе. Он очень успешно проявил себя в нескольких «контртеррористических» операциях. Взрывное дело помогало штурмовать мятежные аулы, располагавшиеся в труднодоступных местах. Так что накануне Крымской войны Тотлебен был на хорошем счету в войсках и получил звание гвардейского инженера.
В 1854-55 годах началась осада Севастополя. Французские и английские войска при поддержке с моря обступили город со всех сторон, не оставляя шанса тем, кто оказался в окружении. События тех лет называют первой обороной Севастополя, и самое деятельное участие в ней принял немецкий инженер Эдуард Тотлебен. При любой осаде решающую роль играет не столько доблесть в открытом сражении, сколько грамотная оборонительная линия и система коммуникаций. А это и был конёк Тотлебена. Он смог организовать всё таким образом, что нападавшим пришлось очень нелегко. Неслучайно его называли «душой обороны».
Большинство защитников Севастополя были моряками из корабельных команд, которые на воде чувствовали себя на порядок увереннее, чем на суше. Без военных инженеров они вряд ли смогли бы долго продержаться перед превосходящими силами неприятеля. Зная это, Тотлебен незамедлительно приступил к оборонительным работам.

Конечно, сроки были упущены, потому что первая высадка десанта уже состоялась. Пришлось быстро исправлять ситуацию и в буквальном смысле латать дыры в обороне.
Первым делом Тотлебен решил создать сплошную оборонительную линию, объединив разрозненные укрепления в северной и южной части Севастополя. На некоторых участках фортификацию приходилось воздвигать фактически заново. Время поджимало, так как наступление ожидалось со дня на день. Здесь-то и пригодилось умение немецкого инженера расставлять хитрые минные ловушки, чтобы притормозить движение противника. Английская разведка докладывала, что русским удалось создать глубокую оборону, которую невозможно сходу преодолеть. Разумеется, это было не так – всё делалось в последнюю минуту. Но пока осаждавшие готовились к затяжному штурму со всеми вытекавшими отсюда последствиями, Севастополь получил драгоценные дни и недели отсрочки.
Замысел Тотлебена состоял в том, чтобы расположить на всех укреплениях артиллерийские батареи, и соединить их траншеями в общую оборонительную систему. Захватить ту или иную высоту при таком раскладе становилось затруднительно, потому что при всякой попытке окружения нападавших останавливал оружейный огонь. Таким образом, Севастополь получил фронтальную и фланговую защиту на подступах. И действительно, после этого город превратился в крепкий орешек.
Осада Севастополя сопровождалась постоянными бомбардировками с моря. Но к удалённым обстрелам англичане и французы перешли только после того, как полностью провалились операции по подрыву передовых русских бастионов. Тотлебен предугадал их планы и приказал расставить на подходах минные галереи. После одной из бомбардировок он был ранен, но продолжал руководить инженерными работами до тех пор, пока стоял на ногах.
Увы, несмотря на огромные усилия и подлинный героизм защитников, участь Севастополя в Крымской войне была предрешена. До последнего момента нападавшие не решались на решительный штурм, предпочитая истощать силы осаждённых своими бомбардировками. Непрерывный град свинца уносил несколько сотен жизней ежедневно. Город превратился в груду развалин, и только отдельные укрепления продолжали сопротивляться. Однако в конечном итоге Севастополь пришлось оставить – защищать руины стало бессмысленно. Но даже они были заминированы, так что победителям досталась лишь выжженная и смертоносная земля.
Между тем, война продолжалась, и после падения Севастополя Тотлебену поручили организовать оборону Николаева. Печальный севастопольский опыт очень пригодился на новом поприще. Когда всё закончилось, Эдуард Тотлебен написал «Записку о вооружении укреплений и укреплённых позиций, предназначенных выдержать осаду», которая стала классикой фортификационного искусства. Он впервые разработал систему батарей и люнетов, ставшую основой оборонительной линии.
По мнению немецкого инженера, эффективная оборона должна опираться на форты с промежуточными артиллерийскими позициями.

К ним необходимо прокладывать железные дороги и другие коммуникации, точно рассчитывать тип и характер вооружения. Эти идеи стали определяющими в военно-инженерной науке. Ведь оборона – это всегда, в отличие от нападения, благородное дело.
Всеволод Меркулов, кандидат исторических наукВсеволод Меркулов, кандидат исторических наук
***********.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=3049

********ru.wikipedia.org/wiki/Список_российских_немцев

Кауфман, который присоединил Среднюю Азию к России
* * * * В истории российской колонизации Средней Азии есть одна очень интересная личность – Константин Петрович фон Кауфман – русский офицер с немецкими корнями. Это был талантливый и разносторонний человек, который успел отличиться на полях сражений, внести вклад в военную теорию и даже приложить руку к женской эмансипации.
Получив фундаментальное инженерное образование, Кауфман сделал довольно успешную офицерскую карьеру. Он служил на Кавказе, участвовал в Восточной войне 1853–1856 годов и принимал капитуляцию Карса от англичан. После всего этого его перевели на спокойное местечко – заведовать канцелярией военного министерства.
Наверное, начальство искренне желало, чтобы Кауфман немного отдохнул от бурных событий. Но пенсионные перспективы, видно, совершенно не пришлись ему по душе. Будучи по своей натуре активным человеком, Кауфман хотел новых достижений. Да и пребывал он практически в самом расцвете сил, поэтому отправляться на покой было рановато.
В 1867 году Кауфман получил долгожданное назначение, которое сулило много непредсказуемого. Ему поручили командовать войсками Туркестанского округа, в котором постоянно было неспокойно. И действительно, на этом посту скучать Кауфману не пришлось – русские войска постоянно сталкивались с бухарцами и хивинцами, сопротивлявшимися расширению империи. В 1868 году Кауфман присоединил к России древний Самарканд, в 1873-м была взята Хива. Его военные успехи привели к тому, что спустя пару лет царской власти покорилось Кокандское ханство, на месте которого была образована Ферганская область.
В Средней Азии русские не только нередко сталкивались с враждебностью (это вопрос относительный), но и, главным образом, с нравами и обычаями, которые были непонятны для европейского человека. Бытовые взаимоотношения нередко порождали истории, которым по праву позавидовали бы сценаристы бессмертной киноленты «Белое солнце пустыни».
Так, одним из сослуживцев Кауфмана был некий полковник, который прекрасно зарекомендовал себя и пользовался безграничным доверием. Он хорошо выполнял свои обязанности – начальствовал в небольшом уезде с разноплемённым туземным населением, и при нём не было не только межэтнических конфликтов, но и вообще каких-либо происшествий. Однако у полковника был один недостаток: он чрезмерно любил азартные игры и, случалось, проигрывал немалые суммы. Дабы возмещать свои расходы, полковник не стеснялся в источниках обогащения. В общем, довольно заурядный чиновник, причём добросовестно (что не всегда бывает) выполнявший свои обязанности.
Постепенно до Кауфмана стали доходить нелицеприятные слухи о подчинённом. И будучи человеком в высшей степени честным и порядочным, как отзывались о нём сослуживцы, Кауфман начал косо смотреть на полковника. Тот, разумеется, почувствовал неладное и решил исправить своё пошатнувшееся реноме. Причём сделал он это весьма оригинально.

Как известно, российские власти в Средней Азии были сильно озабочены тем, чтобы привить местному населению зачатки европейской культуры. Если что-то удавалось, то Кауфман не скупился на поощрения, в том числе денежные. И особенно его тревожило тогдашнее восточное отношение к женщинам, которым отводилась роль на самых дальних задворках жизни. Наверное, при виде бесправных женских силуэтов, укутанных в длинные одежды с закрывавшей лицо волосяной сеткой, у Кауфмана возникали те же чувства, что у красноармейца Сухова, не знавшего, что делать с брошенным гаремом Абдуллы.
Жизненные крайности, между тем, приводили к обратному эффекту. После взятия русскими Ташкента местные стали приобщаться не только к высокой культуре, но и к «цивилизованным» порокам. По городу расползлись притоны, которые с удовольствием посещали солдаты, офицеры и чиновники. Кауфман понимал, что бороться со злачными заведениями бессмысленно, и ввёл лишь элементарный полицейско-санитарный надзор. Иными словами, жизнь шла своим чередом – в Ташкенте было всё спокойно.
А однажды к Кауфману явился тот самый азартный полковник, желавший как можно быстрее вернуть к себе доверие. Он сообщил Константину Петровичу, что старейшины подвластного ему Кураминского уезда выражают ему и всей русской администрации глубокое почтение и приглашают на праздник. На празднике должны были также присутствовать жёны и дочери уважаемых людей, которые в знак особого расположения пообещали снять свои чадры и исполнить народный танец. Кауфман без раздумий согласился. Он пришёл в восторг от того, что местные женщины, наконец, отважились отказаться от предрассудков и «показать личико». А заодно похвалил полковника за то, что он хорошо перевоспитывает население.
В условленный день в Кураминском уезде Кауфмана с супругой встречало множество местных жителей, одетых в разноцветные шёлковые халаты и пышные чалмы. Играла музыка, и в ярких, украшенных шатрах начался пир. В разгар веселья к гостям вышло несколько женщин с открытыми лицами. После того как обещанный танец был исполнен, Кауфман подошёл к одной из танцовщиц, которую представили дочерью местного старейшины, и подарил ей серебряный кубок с выгравированной надписью «От туркестанского генерал-губернатора». Казалось, праздник прошёл замечательно.
Но на следующий день в приёмную Кауфмана вбежал взволнованный военный, протягивая ему обратно преподнесённый накануне подарок. «Известно ли вашему высокопревосходительству, кому вы подарили этот кубок?» – «Конечно! – ответил Кауфман, – дочери старейшины Кураминского уезда»… Но генерал-губернатора обманули.
Оказалось, что под видом дочери старейшины перед Кауфманом танцевала обычная жрица любви. Других танцовщиц также наняли в публичном доме, где пришедший в приёмную военный и выкупил кубок на следующее утро. Позднее выяснилось, что показательную эмансипацию подстроил кураминский полковник, бывший распорядителем на празднике. Естественно, Кауфман, поставленный в глупое положение, негодовал.

Вот так нелегко менять традиционные обычаи, особенно если сами люди этого не хотят. Кажется, в сегодняшней Европе это чувствуется. Со времён Кауфмана и российского покорения Средней Азии прошло 150 лет, а принципиально мало что изменилось.
Всеволод Меркулов, кандидат исторических наук
***********.rg-rb.de/index.php?option=com_rg&task=item&id=3603&Itemid=1 3

Александр Павлович Брюллов (нем. Alexander Brullaeu, 1798—1877).

В мире любителей живописи Александр Брюллов известен как замечательнейший художник-акварелист и график. Хотя прекрасное образование в Академии художеств (1810—1820) он получил как архитектор. И потому прежде всего архитектором он и вошел в историю русского искусства, создав замечательные творения зодчества в Петербурге.

После окончания Академии А. Брюллов в течение восьми лет изучает архитектуру Италии и Франции и одновременно имеет такой ошеломляющий успех в написании акварельных пейзажей и особенно акварельных портретов, что вынужден из-за многочисленных заказов на них (среди его заказчиков были даже король Неаполя и члены его семьи) задержаться на какое-то время в Италии. Из дошедшего до наших дней многие представляются шедеврами акварельной живописи (например, Портрет В.А. Перовского, изображенного в рост на фоне южного романтического пейзажа).

После возвращения в Россию А. Брюллов получает звание академика (1831), профессора и преподавателя Академии художеств. Именно на этот период приходится его наиболее плодотворная деятельность архитектора. И в это же время он создает свои лучшие акварельные портреты: Портрет президента Академии художеств А.Н. Оленина (1831), Портрет М.М. Сперанского (1833), Портрет Н.Н. Пушкиной (1831—1832), замечательное изображение жены поэта, особенно ценное тем, что оно оказалось единственным, написанным при жизни А.С. Пушкина. А. Брюллов хорошо знаком и с самим поэтом, иллюстрирует его произведени

Наверное, А.П. Брюллов не достиг славы своего младшего брата, но как архитектор и художник-акварелист многое сделал для русского искусства и градостроительства XIX века.

Александр Брюллов
Имя при рождении Александр Брюлло
Дата рождения 29 ноября 1798
Санкт-Петербург
Дата смерти 9 января 1877
Этническая принадлежность Немец
Вероисповедание Лютеранин
Жанр Живописец, архитектор