.ВЫ УВАЖАЕМЫЕ НЕМЦЫ.....вы чтодействительно думаете...что этотолько у вас отбирали дома..коров..и тд.и т.п. во времяраскулачивания пострадали все все у кого было чтоотбирать!!!!!! апро то что вас Сталин выселил....я уже написала....чемрасхлебыватьпоследвствия предательства имело смысл его предупредить

Вы умненькая голова, а Вы подумали о том, что за преступление которое могло бы быть совершено, но не совершилось, не судят? И за нескольких предателей, что могли бы найтись не уничтожают целый народ. И если из меры предосторожности немцев убрали
подальше от линии фронта, то их надо было бы кормить, что бы они могли работать, а не морить голодом, пользы было бы намного больше. А для Вас, как говорится подходит: "Сытый голодного не поймёт".

Друзья!давайте небудем цитировать этих господ и разжигать поновой страсти тем более что их давно нет уже в нашей группе лучше поговорим о нашем народе

На подоконнике лежал цветок
Прекрасный, нежный, но уже увядший.
Он умирал и солнечный поток
Был палачом ему - жестокий, страшный,
Высушивая, изуверски жег,
Надежду не давая на спасенье…
Цветку бы только маленький глоток
Воды, и прекратятся все мученья...
А, чуть поодаль – ваза, в ней – цветы.
К лучам тянулись яркие бутоны,
В достатке было света и воды,
Лишь раздражали жалобные стоны:
«Как неприятно слушать скучный бред!
Ну, чем тот одиночка недоволен?
Подумаешь вода, ведь лучше – свет…
Он просто глуп, иль на голову болен!»
Тут на окошко прыгнул старый кот,
И ваза опрокинулась с цветами,
Вода вся вытекла, и солнце жжет
Букет своими жаркими лучами…
Не распознав чужую чью-то боль,
Чужое горе - мы проходим мимо.
Презрев других, мы заняты собой,
Забыв одно: всё в Мире обратимо.

Для желаюших побольше узнать о истории Немцев из России севетую выписать журнал.
OST-WEST Panorama. 35 E за год можно заказать по телефону 07222-788882 0381-7680055
Arno

БЕРНГАРД ЛЮДВИГ ФОН ПЛАТЕН
ПЛАТЕН(Plathen) БернгардЛюдвиг, фон (1733-74) - первый поэт немецкогоПоволжья. Родился в1733(?) в Брауншвейгском герцогстве, по другм данным- в Померании;служил офицером прусской армии и принимал участие вСемилетней войне(1756-63). В 1766 вышел в отставку и завербовался вЛюбеке колонистом.В 1766-67 во время переезда в Россию Платен сочинилпоэму"Reise-Beschreibung der Kolonisten, wie auch Lebensart derRussen"("Описание путешествия колонистов и образа жизни русских"). В67строфах Платен описал свои переселенческие приключения. Они началисьсвербовки в Любеке и закончились прибытием в Саратовский край, гдепоэтстал одним из основателей колонии Гуссенбах (Линево Озеро).Язык"Описания" содержал множество заимствований из военноголексикона.Платен охарактеризовал трудности, разочарования переселенцев,удивление перед незнакомыми им формами ведения хозяйства и обычаямиместногонаселения.

Многие наверное читали Бернгарда Людвига фон Платена "Описаниепутешествия колонистов и образа жизни русских (1764 - 1770)" нанемецком языке, а возможно и в переводе на русский язык тоже. Недавнопоявился новый перевод этой поэмы на русский язык сделанный А.Обердорфером.
1.
Как больно от Германии
Навек быть отлученным!
Став колонистом, я,
Исходом удрученный,
В пути хвативший лиха
На суше и на море,
Со званием новым получил
Заботы, тяготы и горе.
2.
На сборный пункт стекались
В ганзейские город Любек
И млад и стар, мал и велик -
Сплошь страждущие люди.
К вербовщикам их привело
Императрицы приглашение,
А я не в силах был принять
Бесповоротного решения.
3
Да, жизнь моя скудна:
Давно уж нет кола, двора,
Хожу без униформы,
Лишился прочего добра.
Гуляет ветер в кошельке,
Свистит в походной сумке,
Не помню уж, когда был сыт,
Не говоря о доброй рюмке.

4
И вот решился избежать
Всех неудач напасти
И тож в России попытать
Увертливого счастья.
Надумав, поспешил
К вербовке комиссару.
Что офицер да из дворян,
Тут выпалил я с жаром.
5
Прошу меня определить
И представить случай
Царице верность изъявить -
На ратной службе лучше.
В России встану под ружьё
Как рекрут самый истый...
Но разве мог предположить,
Что стану колонистом!
6
В день восемь шиллингов
Нам выдавали для прокорму.
Я даже от лафы такой
Стал возвращаться в норму.
Но две недели те -
Лишь бренная отрада.
Команда "На корабль!"
Навеяла досаду.
7
До Петербурга нас,
Команду эмигрантов,
на паруснике том
Снабдили провиантом.
Но ярый встречный ветер
На всем пути мешал.
Провизия иссякла,
В котомке ни шиша.
8
Мы целых шесть недель
Болтались на волнах.
Нам спутниками были
Несчастье, голод, страх.
Надежды угасали,
Душевная терзала боль.
В конце нам выдавали
Хлеб с плесенью да соль.

9
Но вот он наступил,
Счастливый час
Прибытия в Ораниенбаум,
Где на постой определили нас.
За две недели едва успели
От волн постылых отдохнуть
И вдругорядь под парус сели -
На Петербург продолжить путь.
10
Мы коротали три недели
В порту столицы той.
Живя на корабле,
Всяк развлекался сам собой.
По десять кройцеров
Нам выдали на брата,
По три гроша взимали в день.
С питанием было небогато.
11
В том северном краю
Еда все больше дорожала.
И не у кого одолжить:
На кошт всем было мало.
Тебе ль, читатель, объяснить,
Что злые это шутки,
Когда пустой живот урчит
Не первые уж сутки!
12
А вдруг затянется нужда,
Что станется со мною?
На корабле, куда ни кинь, -
Всё хилый да больной.
покорно тяготы снося,
Отца небесного молил,
Чтобы здоровье уберег.
На остальное станет сил.
13
С судьбою тяжкою смирись,
Как примирился я.
Нам, грешникам, она
Ниспослана не зря.
Надежды светлой не теряй,
Собою будь доволен,
Терпения снова наберись,
Ты в сей мирской юдоли.

14
В Саратов надобно попасть
Живым и невредимым.
Мы к Шлиссельбургу на пути,
Одним желанием одержимы -
Морскую муку пережить.
Корабль то ныряет в ров
То силится вспарить
При натиске семи ветров.
15
Мучительный маршрут
Нам не дали передышки.
Покинув ярый Шлиссельбург,
Считать устали шишки.
Забавно было проходить
По шлюзам к Новуграду.
Но отощалый кошелек
все не сулил отраду.
16
Оповестили: тридцать верст
Пути осталось водных,
А там уж с багажом
Поедем на подводах,
Ночевки - на квартирах.
Улыбчива наша фортуна, -
Подумали наивные,
Но всё осталось втуне.
17
А я, черт побери,
Всё счел за чистую монету!
За целый день пути
Ни одного присеста нету.
Обозника пустое понукание:
"Живей идите за кибиткой!" -
Для спутников моих
Уж лютой стало пыткой.
18
К далекому исходу дня
Едва передвигаешь ноги,
В кровь сбитые ухабами
Проселочной дороги.
Одолевает мысль одна -
Добраться до ночлега,
Насытить тело тощее
И погрузиться в негу.

19
Пешком мы две недели
Шли при любой погоде!
Лишь женщины с детьми
Сидели на подводах.
Больные множились
И холмики могильные в глуши.
Так больно вспоминать,
Что угасали прежде малыши!
20
Но вот достигли города
С судами на приколе.
Все чаще слышны стоны:
"Нам замерзать доколе"".
Но делать было нечего,
Пришлось идти на барки.
Для иноземных путников
Не припасли хибарки.
21
"Как третируют тут нас!" -
Робкий слышен шепот,
По утрам сырая стынь
Вызывает ропот.
Вот предвестники зимы:
В заливе - лед с вершок.
Осталось лишь добавить,
Что город тот - Торжок.
22
Маршрута продолжение
При здешних холодах
У немощных и хворых
Усиливало страх.
По здравом размышленьи
Исход нашли простой -
Отправили прошение -
Нам зимний дать постой.
23
С этой просьбой слезной
Как будто повезло:
Чураетесь зимней дороги -
Да будет вам тепло.
Не мешкая, по селам
Нас развезли окрестным,
Приказом подселили
В мужицких избах тесных.

24
Худого я немало
За век свой испытал,
Но не ожесточили
Интрига, сговор и скандал.
Хоть и весьма убогий
Достался мне приют,
Гордыню усмирил:
Бери, когда дают.
25
Пока я встречу с русскими
Наивно предвкушал -
Уж бросилось в глаза
Хозяйственный провал.
С огрехами тут пашут
И сеют с холодком,
Поспевший урожай
Небрежно жнут серпом.
26
Коль, вопреки всему,
Иная нива уродит,
Удачливый хозяин
И с нею скоро квит:
Впряжет лошаденку,
Прихватит ковригу,
Снопы сбросает в кучу,
Что служит ему ригой.
27
И дождь, и снег, и ветер
Диктуют свой порядок.
Иван, отсиживаясь дома,
Приводит все в упадок.
Лишь голод, крайняя нужда
Его подвинут малость.
Сходи-ка, - мат?шке говорит, -
Неси, что там осталось".
28
Как он дубьем колотит
По бедным тем снопам,
В отчаянье ввергает,
Смотреть на этот срам.
Хранит не по-хозяйски
Дареные урожай
Крестьянин потому,
Что он в душе лентяй.

29
Меж тем Руси богатство -
Леса, поля, луга -
Позволит пережить
Лихие времена.
А норов у зимы
Невыносимо строгий:
Коль гол ты как сокол,
То стынут руки-ноги.
30
Такой увидели природу
В походе нашем пешем.
Ну а теперь пора сказать
О нравах и одежде здешней.
Мы на постое зимнем
Во все глаза глядели,
И вам могу поведать я,
Как было все на деле.
31
Когда впервой переступил
Порог указанной квартиры,
Услышал мольбы, стоны, охи,
Как перед карающей секирой.
В дому и стар и млад -
Все возмущались исто,
Что подселили к ним
Вдруг немца - колониста.
32
Страшен вид у бат?шки
С бородой извечной.
От него задаст стречка
Всякий робкий встречный.
По избе, вахлак, гуляет
Чуть ли не нагим,
И всегда жена должна
Дрыхнуть вместе с ним.
33
Гляжу поутру в топку,
Не ведая о том,
Что те наверху, на печке,
Побить хотят меня гуртом.
Но тут явился сотский,
Что с бородой густой,
И бат?шку вместе с мат?шкой
Увлек куда-то за собой.

34
Поскольку дело было
Тотчас же после сна,
Чертовски удивили
Хозяин и жена.
Нисколько не смущаясь,
Они при постороннем
Слонялись по избе
В одном белье посконном.
35
Тут малый или старый
Не выпустят веретена
И дружно к печке льнут -
Хозяин, дети и жена.
А я гляжу на это обиталище,
Где из-за кур, свиней овец,
Снующих всюду под ногами,
Нельзя пройти в другой конец.
36
Ведут они себя к тому ж
Действительно по - скотски,
И я не чаял перенесть
Всех этих тягот идиотских.
Но был ли выбор у меня
В такую злую стужу,
Когда и по своей нужде
Не всяк бежит на наружу?
37
Впотьмах скучали за столом
Сам-друг, еще старущка мать.
Присаживался к ним и я,
Чтоб время скоротать.
Старуха мне всегда варила
Совсем не так, как для гостей:
В обеде мало мяса было,
А значит, мало и костей.
38
Лишь перекисшую капусту,
Квас пшенку с гречкой
День ото дня, без устали
Там производила печка.
Уписывать за две щеки
Горазд и стар и млад.
И очень скоро за столом
Уж больше нечего хватать.

39
С кряхтением семейка
Взбирается на печь -
Чтоб после напряжения
Хоть на часок прилечь.
Пройдет, однако, и второй,
Пока храпящих стихнет хор,
И толику соснувший бат?шка
Не торопясь идет на двор.
40
Расколет несколько поленьев
Лошадке даст соломы гольной
И в спертое тепло вернется,
Собой весьма довольный.
Скотину держат в черном теле -
Мужицкой лености придача.
В хозяйстве управляются
Две старенькие клячи.
41
В телегу, что в Германии
Двум лошадям под силу,
Наш бат?шка запрягает
Костлявую кобылу.
Зимой не получает скот
Ни жита, ни овса,
Лишь сеном пробавляется
Тут животина вся.
42
В хозяйстве много молока
(Удойные коровки!),
Но сыра, масла нет,
Как нет у мужика сноровки.
Вот истинная правда,
Таков он, низший класс,
Особенно крестьяне,
Те, о которых сказ.
43
Мужик живет убого,
Хозяйство тянет кое-как,
И обликом не разнятся
Хозяин и его батрак.
Ни серебра, ни шелка,
Одежду скудную из льна
Тачает домочадцам
Сама крестьянина жена.

44
Нет сапог и нет чулок,
Обувку поставляет лес.
Приходится беднягам
Кору сдирать с древес.
Но шуба есть у мужика,
Да не от зимней стужи:
В нее влезает он, когда
Кому-то показаться нужно.
45
Крестьяне без костюма
Ловчатся обойтись,
К этому их приучили
Природа и худая жизнь.
О слабости ж моей
В лихую ту зимовку
Писать и даже вспоминать
Здесь дьявольски неловко.
46
Мороз пронизывал м не дущу,
В комочек съежилась мошна,
Я с печкой нежно обнимался -
История печальна и смешна...
Теперь пора упомянуть
Домашнюю их утварь.
Вначале я бежал во двор
Когда затапливали утром.
47
У печки не было трубы,
Я погибал от чада,
Которого не избежать:
Топить, варить ведь надо.
Что мы кастрюлями зовем,
Хозяйка заменяла
Горшком с бадейкою,
И было их в дому немало.
48
Но нет в хозяйстве казана,
И чугунка, и медной миски,
Железа, олова, свинца..
Сказать могу без риска,
Что из металла лишь сковорода.
Все ложки, плошки, чашки
Из дерева сотворены,
Не стоят и медяшки.

49
Оконца в доме из стекла -
Вконец засиженные шибки,
Их пробивает солнца луч
И в ясный день не шибко.
Спят не давках и полатях,
В зной - и вовсе на полу.
На печке мат?шка бат?шке
Нередко воздает хвалу:
50
Что в этом ложе
Умеет, без чего нельзя,
И зачал в неловкой позе
Уже не одно дитя.
Еще здесь правило святое
Еженедельные бани -
Друг друга веником хлестать.
Ну чем не поле брани!
51
Что бат?шка в будни упустил,
Когда ребята и дела,
Он мат?шке в бане выдает
В чем мать родная родила.
Сейчас попутно вспомнил:
Однажды бросилось в глаза..ю
Нет, погоди! Про это, знамо,
Рассказывать при всех нельзя.
52
Тогда в дневник я заносил
События минувших дней,
Хозяйка прилегла на лавке,
И бат?шка будто бы ней.
А что случилось дальше?
Коль знаешь - не толкуй.
Доподлинно услышал
Лишь жаркий поцелуй.

53
Чем закончилось оно,
Лобзание это страстное,
Увидеть я не мог и не хотел.
Не буду утверждать напрасно.
Куда меня, однако понесло!
В семье все может статься...
А я лишь летописцем честным
Обязан для читателя остаться.
54
Еще по-прежнему скучаем
Мы на квартирах тут,
Но уж сдается мне:
Вот-вот продолжим путь.
И в самом деле, спешно
Нам сообщили, как в запарке,
Что завтра нас погрузят
В речном порту на барку.
55
Всяк, кто остался жив-здоров,
Торжествовал подспудно,
Пожитки походя собрав,
Отправились на судно,
Чтоб наконец достичь
Назначенного места
И первопроходца долг
Исполнить честно.
56
Как только улеглась
Погрузки кутерьма,
Почудился уж Волги ток.
Потом был город Кострома.
Надуй же, ветер, паруса,
Хлещите о борт, волны!
Нам, счастье улыбнись,
Мы все надежды полны!
57
Счастливо миновали
Семь волжских городов,
И встретить люд усталый
Конечный пункт готов.
Вот шкипер объявил:
Казачий град Саратов!
Но вам, мол, суетится
Пока что рановато.

58
А плыть всего осталось
Нам добрых два часа.
Чтоб передать волнение,
Нужны иные словеса.
Мой друг! Я был тогда
Как будто во хмелю:
Исполнились надежды...
Но что я тут мелю?
59
Уж скоро я себя спросил:
И это место вожделенья?
Ни стен градских и не ворот
У необычного селенья!
Пройдя все круги ада,
Мы не могли постичь,
Что жизнью рисковали,
Дабы попасть в такую дичь.
60
Смотрите дети малые!
Вот край обетованный.
Он будет вас питать
Одной небесной манной.
"Сходите, люди, с корабля:
Вам всем места покажут,
Где без хозяйских рук
Луга и нивы страждут.
61
Где кукуруза, рожь и даже
Сливы, яблоки да фиги
Растут на поле диком
В их первозданном виде.
Ну чем тебе не рай земной!".
Держи карман пошире:
Ячмень бы уродил простой.
Куда тут до инжира!
62
Надежды все же не теряйте
И спрячьте кислые гримасы.
"Наделят вас землей
Всего за четверть часа!
Крестьяне, выходи!
Отныне все вы - колонисты.
Здесь горожане не нужны,
Не надобны специалисты,

63
Как и дворянство столбовое,
Чиновники и офицеры.
И выбора вам нет:
Сейчас крестьяне вы".
О сердце бедное мое!
Закралось опасение,
Что все погибшие в пути
Достигли избавления.
64
Размышляю так и сяк:
Ужель стать землепашцем?
Да разрази их гром,
Все эти адские напасти!
Меж тем нас поделили,
Как в Ноя сундуке.
Готовы ли постится,
Коль пусто в рюкзаке?
65
А будете рачительны,
Не покладая рук,
Небесный наш кормилец
Для вас не будет скуп.
Желаю блага, братья,
Вам на стезе начальной!
Закончив песню бодрую,
Начну писать печальные.
66
Мне, офицеру, поручили
Крестьянских обучать детей.
Останьтесь все здоровы
До самых лучших дней!
"Прочь от судна! - раздалось. -
Вам лица должностные
покажут ваш надел,
И станете как крепостные.
67
Вот вам земли лоскут -
И будто не было тоски.
Гнуть горб на нем придется
До гробовой доски".
Когда же почву оросите
Обильно кровью - потом,
Итог всегда будет таков:
Горсть хлеба и гора работы.
К о н е ц
Перевод с немецкого А. Обердерфера

Хотя его стихи неоказалинепосредственного влияния на литературу российских немцев,Платеначасто называют её основоположником, поскольку его трудсохранился впамяти потомков колонистов. Поэма является важнымисторическимисточником начала немецкой колонизации Поволжья.
Привербовке Платен указал на своедворянское происхождение и выразилжелание служить офицером. Но ондолжен был стать, как и все другиеколонисты, крестьянином. Вопрекиэтому, Платен стал сельским учителем(процептором). Умер фон Платен в1774 в немецкой колонии Иост на левомберегу Волги.
***********.wolgadeutsche.net/biographie/Plathen.htm
"Reise-Beschreibung der Kolonisten,
*wie auch Lebensart der Russen"


von einem Officier Plahten
(1764-1770)
***********.wolgadeutsche.net/bibliothek/Plahten.htm

Ой как интересно! А на немецком,наверное,так вообще.... Спасибо Андрею Миллер.(Y)

"Reise-Beschreibung der Kolonisten,
* wie auch Lebensart der Russen"

*
*von einem Officier Plahten
*(1764-1770)
1.
Was ist das fur ein Schmerz,
Dass ich muss Deutschland meiden
Und nun, als Kolonist,
Viel’ Plag’ und Kummer leiden;
Betrubniss, viel Verdruss,
Zu Wasser und zu Land
Drum bin ich argerlich;
In diesem neuen Stand.
2.
Stadt Lubeck war der Ort,
Wo man that angagiren;
Da konnte, wer da wollt’
Jung, Alt, ja Gross und Klein,
Zu diesem Gastgebot
Bald eingeladen seyn.
Drum that ich alle Tag’
Mir mit Gedanken qualen.
3.
Mundirung, Geld und Gut
That mir nun ganzlich fehlen;
Kurz, meine ganze Sach’
War herzlich schlecht bestellt;
Ich konnt’ es ohne Klag’
Vor Leuten nicht verhehlen
Ich musste barfuss gehen,
Kein Schnapps war nicht zu wahlen.

4.
Drauf resolvirt ich mich
Auch mit dahin zu gehen;
Ob ich mein Gluck nicht konnt’
In Russland bluhen sehen.
Ging also eiligst hin
Zum Werbungs-Commisar,
Sagt, dass ich ein Officier,
Auch gut von Adel war.
5.
Bat mir zu Gnade aus,
Der Kaiserin zu dienen,
Deshalb war ich allda
Nach Russland jetzt erschienen,
Um diese Reis’ zu thun
Mit in das neue Land.
Ich kam auch alsogleich
In den Colonistenstand.
6.
Acht Schilling alle Tag’
Bekam ich zu verzehren,
Konnt’ geh’n wohin ich wollt,
Hat’ mich an Nichts zu kehren.
So lebt’ ich vierzehn Tag’
Ganz ruhig im Quartier.
Allein da ging’s zu Schiff -
Ein sehr betrubt Blamier.
7.
Da ward ein jeder Mann
Mit Proviant versehen,
Um so nach Petersburg
In’s Schiff hinein zu gehen.
Allein contrarer Wind
Macht’ uns die Reise schwer;
Das Proviant ging auf,
Die Taschen wurden leer.

8.
Sechs Wochen mussten wir
Die Wasserfahrt ausstehen,
Angst, Elend, Hungersnoth
Taglich vor Augen sehen;
Also, dass wir zuletzt
Salz, Wasser, Schimmel-Brod,
Zum Lebensunterhalt,
Erhielten kaum zur Noth.
9.
Bis diese Glucksstund’ kam
Oranienbaum zu sehen,
Da that ein Jeder nun
Mit Freud’ vom Schiffe gehen.
Quartierten vierzehn Tag’
Uns in die Hauser ein;
Von da nach Petersburg
Ja all’ zum Schiff hinein.
10.
Bei dieser Hauptstadt nun
That’n wir drei Wochen bleiben
Und auf dem Wasser uns -
Im Schiff die Zeit vertreiben.
Darzu bekamen wir
Zehn Kreuzer in die Hand,
Weil uns drei Groschen Tag’s
An Abzug war bekannt.
11.
Dies kam mir spanisch vor,
Weil’s theuer war zu leben;
Mein Geldsack war betrubt
Und keiner wollt’ was geben.
Da dacht ich bei mir selbst:
Dies ist ein schlechter Spas;
Das Geldchen ist verzehrt
Und hast noch keinen Fras.

12.
Wo dieses lange wahrt,
Wie wird es mir noch gehen?
Viel Kranke that ich auch
Auf allen Seiten sehen!
Doch hielt ich ruhig aus
Und bat auch inniglich,
Um nur gesund zu seyn, -
Das Andre findet sich.
13.
Drum Leser finde dich,
So wie ich mich that finden;
Vielleicht hab’n wir’s verdient
So weit mit unsern Sunden.
Hab’ Hoffnung und Geduld
Und sey mit dich vergnugt,
Wirf alle Sorge weg
Die dir am Herzen liegt.
14.
Drum werden wir gesund
Nach Saratow hinkommen,
Dieweil wir schon den Weg
Nach Schlusselburg genommen. -
Ach Himmel, hilf uns bald,
Von dieser Wasserqual!
Wir fuhren auch gar bald,
Gar hoch und tiefe Thal.
15.
Allein noch wenig Trost:
Wir mussten weiter reisen,
Bis dass wir bei der Stadt
Passirten durch die Schleussen.
Da kam’n wir endlich hin
Zur Stadt hiess Nowgorod; -
Hier spielte abermal
Mein Geldsack ein Bankrott.

16.
Nun hort ich dreissig Werst
Wird man zu Schiff noch gehen;
Dann wird man uns zu Land
Bald auf die Wagen sehen,
Da werd’n wir alle Nacht
Stets kommen ins Quartier.
Nun, dacht ich bei mir selbst
Dies Reisen freuet mir.
17.
Allein, potz sapperment!
Ich hab’ es wahrgenommen;
Ich bin bei Tage nicht
Zu einem Sitz gekommen.
Da hiess es: "laufe nur
Und geh’ beim Wagen her!"
Dies wahren harte Wort’
Und fiel’n mir herzlich schwer.
18.
Und wenn den ganzen Tag
Wir dann recht mud’ gegangen
Und hatten zum Quartier
Ein sehnliches Verlangen,
Dieweil mein matter Leib,
Vor Kalt’ und Hungersnoth,
Ja gerne ruhen wollt’,
Sich sattigen mit Brod.
19.
Wir mussten vierzehn Tag’
Beim Wagen patrolliren
Und Weiber mit Bagage
Zu Lande transportiren.
Hier wurden viele krank
Und viele blieben todt;
Die Kindelein voraus,
Die litten grosse Noth.

20.
Da kamen wir zur Stadt,
Wo wieder Schiffe lagen;
Hier wollten wir uns nun
Vor Kalte schon beklagen.
Allein, was war zu thun,
Man musst’ zur Bark’ hinein,
Dieweil noch kein’ Quartier
Fur uns bestimmet seyn.
21.
Da rief ein Jeder nun:
Wie thut man uns fixiren!
Doch halt, das Wasser wird
In ein’gen Nachten frieren.
Und wie denn auch geschah -
Zu Torschok, hiess der Ort,
Drum schreibe ich anjetzt
Hier meine letzte Wort.
22.
Doch halt, es fallt mir ein
Schon wieder Was zu schreiben.
Und will mit diesem Reim
Mir meine Zeit vertreiben.
Wir kamen allesammt
Mit einer Bittschrift ein:
Dass wir doch im Quartier
Im Winter mochten seyn.
23.
Da dieses nun hiess: ja,
Man soll uns einquartieren, -
Dieweil ein Jeder glaubt’,
Er werde bald erfrieren, -
Transportirte man uns gleich
Ja in die Dorfer ein,
Wo wir auch dazumal
Gleich einquartieret seyn.

24.
Da ich nun diese Zeit
Sehr Vieles ausgestanden,
Dennoch nicht bose ward
Mit Schelten, Fluch und Banden;
Obschon mein neu Quartier
Sehr traurig that aussehen -
Doch musst ich mit Geduld
Dies alles uberstehen.
25.
Dieweil lch mich erfreut -
Die Russen anzuschauen.
Sah mit Verwunderung
Wie sie ihr Land bebauen.
Das wird nicht recht gepflugt,
Nicht ordentlich besaet
Und, wenn die Fruchte reif,
Von Herzen schlecht gemaht.
26.
Da ruht auf manchem Land
Ja wirklich reicher Segen.
Weil hier an dem Verstand
Der Bauer sehr verlegen:
Dann nehmen sie ein Pferd
Mit ein klein Wagelein
Und legen’s auf ein Hauf;
Das muss die Scheuer seyn.
27.
Der Regen, Wind und Schnee, -
Der muss nun Ordnung halten;
Hanns Russmann sitzt im Haus,
Thut weiter nichts verwalten,
Bis dass die grosste Noth
Und ihn der Hunger treibt.
Nun spricht er: "Matschka komm;
Hol’, was noch ubrig bleibt."

28.
Dann nimmt er dickes Holz -
Fangt grausam an zu schlagen;
Ja, wenn ich es ansah,
Ich thue bald verzagen,
Dass so ein Unverstand
Und reicher Segen war:
Vor Faulheit stinckt der Russ’,
Das ist ja hell und klar.
29.
Sonst, Russlands Gegenden -
So ich bisher gesehen -
An Holz und Wies und Feld
Kann alle Zeit bestehen;
Nur, dass es von Natur
Dem Winter ist bekannt:
Wer wenig auf dem Leib -
Dem friert auch Fuss und Hand.
30.
Nun hab’ ich in der Kurz
Des Landes vorgenommen.
Jetzt will ich auf die Tracht
Und Lebensarten kommen,
Dieweil ich Winterszeit
Hab’ Alles angesehn.
Es ist recht in der That
Und wirklich so geschehen.
31.
Als ich das erste Mal
In mein Quartier getreten,
Da hort ich ja den Russ’
Stark seufzen, stohn’n und beten,
Und waren Jung und Alt
Von Herzen sehr betrubt,
Weil man den Kolonist
Ihm in’s Quartiere giebt.

32.
Und Batschka sein Gestalt
War bose anzuschauen;
Sein haariges Gesicht,
Dem that ich gar nicht trauen.
Er ging fast vollig nakt, -
Im blossen Hemd’ allein,
Und Matschka musst’ mit ihm
Stets auf dem Ofen seyn.
33.
Ich guckt’ ins Ofenloch, -
Weil oben alle lagen;
Sie wollten mich bald all’
Mit Faust und Finger schlagen.
Doch mit dem grossen Bart, [1]
Der kam vorher hinein,
Wo Batschka, Matschka auch
Bald nachgefolget seyn.
34.
Doch weil es morgen war
Und ich vom Schlafe kam,
Sah ich den Russenmann,
Wie auch die Baba an.
Ich dachte bei mir selbst:
"Was soll denn das bedeuten -
Die geh’n ja bloss im Hemd
Und das vor allen Leuten!"
35.
Doch hatten Gross und Klein
Die Spindel in der Hand
Und nach der Ofenpllate
Sich Alle zugewandt.
Ich hatte nun die Stub’
Vor mir allein zu sehen:
Nur Huner, Schwein’ und Schaaf’ -
Davor konnt’ ich kaum gehen.

36.
Die fuhrten sich dabei
Auch ziemlich schmutzig auf.
Da dacht ich bei mir selbst:
Hier gehst du auch wohl drauf.
Allein, was war zu thun
Bei diesen kalten Tagen,
Da man die warme Stub’
Sehr gerne thut vertragen.
37.
Drum ging ich ab und an
Mit Matschka, Batschka, Weib,
Und sah die Tafel an
Zu meinem Zeitvertreib.
Die Aelteste im Haus -
Die that mir allzeit kochen;
Doch sah ich wenig Fleisch,
Desfalls auch wenig Knochen.
38.
Allein Kapusta, Quast
Hirse und Haide-Grutz -
Das macht sie sich die Woch’
Und alle Tag’ zu Nutz.
Und wenn sie dann gekuscht,
Die Jungen mit den Alten,
Dass keiner bei dem Tisch
Was weiter zu verwalten,
39.
Da ging es mit Gewalt
Wohl auf den Ofen zu.
Da lagen sie zwei Stund’
Und hielten gute Ruh’.
Alsdann erwachten sie. -
Bald Einer nach dem Andern;
So that Hans-Batschka auch
Wohl nach dem Hofe wandern:

40.
Haut’ ein’ge Stucke Holz,
Gab seinem Pferde Stroh -
Und war mit seinem Bart
In seinem Herzen froh.
Ja’ wenn ich darauf komm,
Wie schlecht das Vieh gehalten:
Zwei alte durre Pferd’ -
Die mussen Das verwalten,
41.
Was man in Deutschland kaum
Mit zween Pferde kann;
Und mit der grossten Fuhr’
Spannt Batschka eins nur an.
Kein Hafer oder Korn
Sieht man dem Vieh hier geben;
Doch aber gutes Heu -
Dabei muss Alles leben.
42.
Milch ist im Ueberfluss,
Doch Kas’ und Butter nicht,
Weil es der Bauer hier
Nicht weiss wie’s zugericht.
Nun ist es wahr gesagt
Von dem gemeinen Leben,
Als von dem Bauernstand -
Wovon die Red’ thut geben:
43.
So arbeitet er nicht viel,
Er lebt auch herzlich schlecht;
Er fuhrt auch keinen Staat -
Der Herr geht wie der Knecht.
Kein Silber, Seidenzeug;
Nur lauter Leinwan-sachen;
Das lasst er sich im Haus
Von seiner Matschka machen.

44.
Kein’ Stiefel, keine Strumpf’;
Ja, auch sogar die Schuh’ -
Da nimmt er aus dem Wald
Von Baumen Bast dazu.
Doch hat er einen Pelz,
Den tragt er Winterszeiten;
Und das nicht alle Tag’ -
Nur wenns was soll bedeuten.
45.
Sonst sind sie von Natur
Hier schon so hart gewohnt;
Sie hab’n den Anzug nicht,
Dass es der Muhe lohnt.
Und mir war so zu Muth
In diesen kalten Tagen -
Ich scheu’ mich fast davor
In meiner Schrift zu klagen.
46.
Mir fror mein Herz im Leib,
Mein Geldsack fror mir ein;
Dessfals musst’ Matschka stets
Mit mir beim Ofen seyn.
Nun die Mobilien im Haus -
Ich muss sie auch beschreiben.
Des Morgens konn’t vorerst
Ich nicht im Zimmer bleiben -
47.
Vor Rauch und dickem Dampf,
Weil hier kein Schornstein war,
Bis dass mein Mittagsbrod
Im Ofen fertig war.
Gorschok und Badeika
Wie wir die Topf’ thun nennen -
Lernt man im Ueberfluss
In ihrer Wirtschaft kennen.

48.
Kein Kessel, Kupferzeug,
Kein Eisen, Zinn, noch Blei;
Nur eine Kuchenpfann’ -
Die ist noch wohl dabei.
Sonst all’ ihr Hausgerath’ -
Als Schussel, Loffel, Teller -
Dies Alles ist von Holz
Und kostet nicht zwei Heller.
49.
Die Fenster sind von Glas,
Doch nur zwei Scheibelein,
Dass kaum die liebe Sonn’
Kann geben ihren Schein.
Kein Bette lieben sie:
Die Bank und auch der Ofen -
Da muss die Matschka nun
Den Batschka innig loben,
50.
Dass er in diesem Stuck
Hier thut was sich gebuhrt,
Dass er so manches Kind
Hier oben so fabricirt. [2]
Auch ist hier der Gebrauch
Sich wochentlich zu baden:
Dies ist recht russ’sche Lust
Einander einzuladen.
51.
Was Batschka nun im Haus
Die Woch’ versaumet hat,
Zahlt er der Matschka aus
Ganz nakt im Wasserbad.
Auch fallt mir dabei ein,
Ich sah vor ein’gen Tagen,
Halt ein, ich mag es nicht
Vor allen Leuten sagen.

52.
Ich sass an einem Tisch -
Schrieb diesen Lebenslauf, -
Lag Matschka auf der Banck
Und Batschka oben drauf. [3]
Was hier nun ist gescheh’n
Das kann ich zwar nicht wissen,
Nur dass ich wirklich sah
Den Batschk’ die Matschka kussen.

53.
Was bei dem Kussen ist
Nun weiter noch geschehen,
Das hab’ und mocht’ und wollt’
Und konnt’ ich auch nicht sehen.
Wo komm ich aber hin,
Was brauch’ ich mehr zu schreiben;
Ich will bei meinem Marsch
Und Reisbeschreibung bleiben.

54.
Wir liegen noch allhier
Ganz ruhig im Quartier.
Ich glaub wir gehn nunmehr
Jetzt balde weg von hier.
Nun, da es auch so hiess:
Wir sollen weiter reisen,
Man wird uns morgen schon
Auf eine Barke weisen,

55.
Drum danck’ ein Jeder jetzt
Fur noch gesund zu seyn.
Ein Jeder geh’ mit Freud
Zu seinem Schiff hinein,
Damit wir dermaleinst
Auch mogen dahin kommen -
Zum angewies’nen Ort,
Den wir uns vorgenommen.

52.
Ich sass an einem Tisch -
Schrieb diesen Lebenslauf, -
Lag Matschka auf der Banck
Und Batschka oben drauf. [3]
Was hier nun ist gescheh’n
Das kann ich zwar nicht wissen,
Nur dass ich wirklich sah
Den Batschk’ die Matschka kussen.
53.
Was bei dem Kussen ist
Nun weiter noch geschehen,
Das hab’ und mocht’ und wollt’
Und konnt’ ich auch nicht sehen.
Wo komm ich aber hin,
Was brauch’ ich mehr zu schreiben;
Ich will bei meinem Marsch
Und Reisbeschreibung bleiben.
54.
Wir liegen noch allhier
Ganz ruhig im Quartier.
Ich glaub wir gehn nunmehr
Jetzt balde weg von hier.
Nun, da es auch so hiess:
Wir sollen weiter reisen,
Man wird uns morgen schon
Auf eine Barke weisen,
55.
Drum danck’ ein Jeder jetzt
Fur noch gesund zu seyn.
Ein Jeder geh’ mit Freud
Zu seinem Schiff hinein,
Damit wir dermaleinst
Auch mogen dahin kommen -
Zum angewies’nen Ort,
Den wir uns vorgenommen.

56.
Mir deucht, es brauset schon
Der alte Wolgastrom.
Hier lag auch eine Stadt -
Die hiesen sie Castrom’.
Spannt nun die Segel auf
Und lasst die Wellen toben!..
Und hilft das Gluck uns hin,
So wollen wir es loben.
57.
Anjetzt schon sieben Stadt’
Mit Gluck vorbei passirt;
So es uns auch gar bald
Nach Saratow hinfuhrt.
Der Schiffer sieht ja auch
Kosakenstadt schon liegen,
Und wenn die Augen mir
Nicht mit Gewalt betrugen,
58.
So seh ich schon die Stadt
Mit Namen Saratow;
Und in zwei gute Stund’ -
So sind wir alle dort.
Mein Freund, wie mir zu Muth! -
Wie ich war angekommen
Kurage, Herz und Muth,
Dies war mir All’s benommen.
59.
Ich dachte bei mir selbst:
"Ist das der schone Ort?..
Der hat nicht mal ein Thor,
Viel wen’ger eine Pfort."
Lang qualen ist der Tod -
Wir haben uns ergeben;
Mag kosten Haut und Haar,
Herein ins wilde Leben!..

60.
Seht Kinder, sehet doch -
Kosakenstadt ist da!..
Und uns’re See des Seins
Die liegt in Saratow.
"Herunter von dem Schiff!
Man wird euch Oerter zeigen,
Wo Korn und Maisfeld,
Auch Aepfel, Pflaumen, Feigen,
61.
Vor wild auf Feldern wachst.
Denckt nur an’s Paradeis"!
Ich glaub’ kaum Gersten-grutz,
Viel weniger noch Reis.
Doch trost’t euch mit Geduld
Und lasst die Hoffnung grunen;
Seht frei und frohlich aus,
Macht auch nicht bose Mienen.
62.
Obschon das Herze weint,
So lachelt doch der Mund.
"Ihr krieget Land und Sand
In einer viertel Stund’.
Ihr Bauern, tretet aus.
Man ruft euch Kolonisten!
Hier gilt kein Burger nicht
Und auch kein’ Professionisten;
63.
Kein Adel Charakter,
Kein Amtrecht, kein Off’cier!
Ihr musst nun Bauern seyn; -
Da ist kein Rath dafur."
O weh; was sagt mein Herz?..
Was qualen mir Gedanken!
Wie viele sah ich krank, -
Ja, gar auch Sterbens-Kranke.

64.
Ich dachte hin und her:
"Soll ich ein Bauer sein?..
Da schlage Pulver, Blei
Und alle Flamm hinein"!..
Nun wurden wir vertheilt,
Als wie in Noahs Kasten;
Wer nichts zu fressen hat -
Bereite sich zum Fasten.
65.
Doch wer nur fleissig ist
Und keine Faulheit ubt -
So lebt der Vater noch,
Der uns zur Nahrung giebt.
Nun lebet alle wohl,
Ihr Kolonisten-Bruder!..
Das Freuden-Lied ist aus,
Jetzt mach’ ich Trauer-Lieder.
66.
Man hat aus mir, Off’cieren,
Ein’n Praceptor gemacht.
Bleibt jetzo all’ gesund;
Ich sage gute Nacht.
Nun hiess es "weg vom Schiff;
Man wird euch Oerter zeigen.
Jetzt seyd ihr Mann fur Mann
So gut wie Leibeigen. -
67.
Da habt ihr euren Fleck,
Nun schafft euch euer Brod;
Arbeiten musset ihr
So lang bis in den Tod."
Und wenn ihr g’nug geschafft,
So ist es dann vollendet.
Dann heisst es: grosse Noth,
Viel Arbeit - wenig Brod.
Finis.

Doch weil es morgen war
Und ich vom Schlafe kam,
Sah ich den Russenmann,
Wie auch die Baba an.
Ich dachte bei mir selbst:
"Was soll denn das bedeuten -
Die geh’n ja bloss im Hemd
Und das vor allen Leuten!"
---
Очень интересно читать,я впервые такое прочитала. Сделала вывод: написал автор об этом переселении и с тоской,и с юмором ,как,например см.сверху. Так мне показалось. И,кстати,слово- MATSCHKA,мы только недавно в другой группе об этом слове дискутировали,ведь мы до сих пор иногда говорим MATSCHKA. Что же оно действительно обозначает? :-D Aber super!(Y)