Письмо в никуда
* * * * * * * *.
Вновь пишу письмо без Адресата.
И письмо отправлю в никуда,
С верой и надеждой что когда-то,
Мне ответ пришлёт моя судьба.
* *.
Душу я в конверт, свою вложила
И кусочек сердца я вложу.
Пылкую любовь, что не остыла,
Фотоснимок и свою мечту.
* *.
В нём таятся все мои секреты,
В нём таится боль души моей.
Отзвук ускользающего лета
И закаты отшумевших дней.
* .
В нём моё богатство-мои годы,
Эхо мною пройденных дорог.
Солнца в нём закаты и восходы,
И любимой розы лепесток.
* *.
Ты его узнаешь! Ты вернёшься!
Адрес мой всё тот-же, не-забыл?
Вихрем в мою жизнь ты вновь ворвёшься,
Если ты деиствительно любил.
* . * * Нелли Матт 01.2011

Der wei?e Winter Es ist alles wei?, wohin das Auge auch schaut,
Die Hauser, die Stra?en, die Baume.
Wie am Hochzeitstag ziert, das Wei?e die Braut,
Ziert das Wei? meine Hoffnung und Traume.

Ganz unschuldig glanzet der Schnee uberall,
Bringt Freude mit sich und bringt Sorgen.
Den Korper warmumhullt mit Mantel und Schal,
Genie?' ich das Heut, freu' mich auf Morgen.

Der Winter beschert auch mit Kalte und Frost,
Mit Stra?en *wie Spiegel aus Glatteis.
Doch die Sonne, die schenket ganz liebevoll Trost,
Ach ist doch schon, der Winter ganz im Wei?.
* * * * * * * *Nelli * Matt * * 12.2010

Wenn die HOFFNUNG stirbt
--------------------------------------
Die Angst beherschte mein Leben,
Die Angst dass die Mauer zerbricht,
Die Mauer gebaut aus Streben,
Die Mauer die Hoffnung verspricht.
* * * Ich hoffte das Vergessen zu lernen,
* * * Die Hoffnung- sie schenkte mir Kraft.
* * * Die "Momente" aus meinem Leben entfernen,
* * * Doch ich hab es nie wirklich geschaft.
Ich hoffte das Wunder passieren,
Doch die Hoffnung ist langsam Verblasst.
Es kann keine Liebe florieren-
Wo gesaht wird Verzweiflung und Ha?.
* * * Ich versuchte zu hoffen verzweifelt;
* * * Doch die Hoffnung in mir ist nun Tod.
* * * Die Versuche sind klaglich gescheitert,
* * * Die Verzweiflung erbluht rosenrot.
Das Leben geht weiter ich lebe
Und habe mir Ziele gesetzt,
Das Vergangene- das moge sterben,
Ich leb fur das HEUTE und JETZT.
--------------------------------------------
* * Nelli Matt 11.2010

Замечательному русскому художнику
АДАМУ АДАМОВИЧУ ШМИДТУ
в день открытия юбилейной выставки
Нет у художников лимита
На возраст, - все они юны!
В Адам Адамовича Шмидта
Все Ярославны влюблены!
Своей осанкой молодецкой
Он удивляет всех подряд.
Вот и Сорокина* с Зарецкой**
О нём с восторгом говорят!
И эта выставка в Музее –
Ещё одно оконце в мир.
Хир хойте ихь натюрльхь зее,
Геноссе Шмидт, ихь либе дир!
В искусстве Вы не гладиатор,
Вы не свергаете основ, -
Недаром мэр и губернатор
Вас называют «наш Брюллов»!
А молодые люди прямо –
Ученики! – сказали нам:
«Произошли мы от Адама,
Наш прародитель – Шмидт Адам!»
И это стоит дорогого, -
Не обо всех так говорят!
Вы – есть! Вы – с нами! И другого
Нихт хойте, унзере камрад!
Вы мне добавили престижу
В портрете, в том, что здесь висит, -
«Себя, как в зеркале, я вижу,
Но это зеркало мне льстит»!
За кражу строк не беспокоясь,
Скажу известные слова:
«Талант – единственная новость,
Которая всегда нова»!
Ваш дух творца всё так же молод!
И я, поверьте, очень рад,
Что фатерляндом стал Вам город,
Наш Ярославль, наш древний град!
Пусть Ваша жизнь течёт, как Волга,
И полноводна, и чиста,
Живите, ради бога, долго,
По крайней мере, лет до ста!
Искусства русского полпреду,
Желаю Вам удач, побед!
А девятнадцатого, в среду,
За девяносто выпьем лет!

Экспромт поэта Н. Вагнера
(встреча немцев-художников России в Мамонтовке, 15.12.2000 г.)
Адамович, родной, ты знаешь,
Как мне отца напоминаешь.
Тебе стенанье не с руки.
Живешь на свете вопреки.
Ты прошел сквозь муки ада.
Ты в гостях у смерти был.
Встретив в жизни столько гадов,
В себе душу сохранил.
И благодаря не лени, -
Силе творчества могучей,
Ты поставил на колени
Злых завистников тех кучу
Нет, не сможет в нас уродов
Вылепить и в грязь втоптать
Никакой отец народов!
Наших генов не унять.
Перед предками своими
Я колени преклоняю,
Пред тобой, Адам Адамыч,
Низко голову склоняю.

Скалолаз
В изгибы камня пальцами впиваясь,
Борясь с законом притяжения земли,
Стремлюсь к вершине, риском наслаждаясь
И восхищаясь неприступностью скалы.
Со всей громадой надо мной нависшей
И каждый миг грозящей сбросить вниз
Я вверх иду и нету цели высшей,
И это - кредо, а не прихоть, не каприз!

Всегда с надрывом, на преодоление,
Но точно выверенным будет каждый шаг:
Силён лишь тот, кто сам себя сильнее,
А слабость духа - самый страшный враг!

Здесь, на скале, случайных не бывает,
Они внизу все копошатся в суете
Никто из них так никогда и не узнает
Какой пьянящий воздух здесь, на высоте!

Готов достаточно я к сложности маршрута
В серьёзном деле - нету мелочей!
И пусть скала взмывает в небо круто
Я всё равно померюсь силой с ней!

Но не скалу стремлюсь преодолеть я,
Она лишь повод испытать себя опять.
Так человек уже вот многие столетия
Стремится в мире этом жить и побеждать! ...

В изгибы камня, пальцами впиваясь,
Борясь с законом притяжения земли,
Стремлюсь к вершине, риском наслаждаясь
И восхищаясь неприступностью скалы!
Nurnberg, 02.08.2007 *Клюг.А.

Выше гор могут быть только люди! Замечательные стихи Александр!!!

В изгибы камня, пальцами впиваясь,
Борясь с законом притяжения земли,
Стремлюсь к вершине, риском наслаждаясь
И восхищаясь неприступностью скалы!
Nurnberg, 02.08.2007 *Клюг.А.

Super!!! (Y) (Y) (Y)

Спасибо за хорошие отзывы!

А. Клуг: Спасибо за хорошие отзывы!
Сегодня 17:12
А Вы "отблагодарите" лучше нас хоть мааааленьким четверостишьем в нашей теме" К нам скорее заходи...";-)

В Алтайском районе красивые горы,
В Алтайском районе большие просторы
Ветку уронишь она зацвет
Но жизнь - не малина,
А работа- не м?д,
Выше крыше подсолнух
Цвет?т возле бани
За баней спят до зимы
Деревянные сани.
Солнце в росинках искрится
Над крапивой порхает синица.
Мычат по утрам в переулках коровы
Дн?м примеряют девчонки обновы
А за селом на крутом косогоре
Спеет клубники целое море.
Спеет клубника
И сохнет сено в логу,
Сено сохнет в логу,
Бродит конь на лугу,
Жаворонок в небе
Сыплет сверху трель,
Блестит под солнцем
На протоке мель.
Давно покинул
Я этот чудный рай,
Не домой, а в гости
Приезжаю на Алтай.
Другие люди
Живут в родном дому,
Другие будни
Текут в родном краю.
Бурьян раст?т на просторе,
Китайские тряпки висят на заборе,
Другие девчата
Носят другие обновы,
Но так же как раньше
Мычат в переулках коровы,
И так же как раньше
Кроет их матом пастух,
И такой же как раньше
Голосит над сараем петух.
Здесь был мой дом,
Здесь был мой кров
Здесь застыли
Следы моих шагов. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Фёдор Тиссен 2010

...
Бурьян раст?т на просторе,
Китайские тряпки висят на заборе,
Другие девчата
Носят другие обновы,
Но так же как раньше
Мычат в переулках коровы,
И так же как раньше
Кроет их матом пастух...
.................................................. .................................................. ...........................
...Ну как вот такое может оставить равнодушным?!...Спасибо Фёдор!

Фёдор, восторгу нет границ! Блин, каким людям я руку пожимал!..

Вот это стихи! я имею ввиду: и Саши Клюга- "Скалолаз", и Фёдора Тиссена- про Алтайский край.. молодцы оба! (Y) (Y) (Y) здорово пишите, и в каждой строчке чувствуется уже отточенное перо профессионалов!
Лилечка, а нам- в стихоплёты... я ведь оттуда этих двух поэтов сюда спровадила. А писать там с нами "на злобу дня" для них, видимо, "формат маловат". Они вон какие произведения "рожают! :-D

Нам на них, Валя, обижаться нельзя...Они нас и стихами и прозой и нужной информацией "снабжают"..."Хорошие хозяева", ничего не скажешь!!!(Y)

Российские немцы к поэзии тянутся,
в стихах их, порой, много горестных нот.
И пишут они о прошедших годах своих
поскольку душа их прошедшим живёт.

Их родина новая приняла холодно,
хотя и частично ущерб возместила.
Живут они вроде не бедно-не голодно,
но то, что осталось ТАМ, невозместимо.

Их детство, с его босоногими тропками,
и речки, озёра, и степи с ковылью.
Друзья и соседи, с кем в радостях, горестях
они не один соли пуд съели и спили.

А кто-то прочтёт и напишет: "Заныли!
Никто вас не звал сюда, возвращайтесь!"
Таким не понять, что тоска- не унынье,
что к прошлому люди не возвращаются.

Но в мыслях и снах они там неоднажды,
и это не требует обсуждения.
Пишите стихи, дорогие граждане,
в минуты и радостей, и сомнений!

Валя!(Y)

Валентина:...Лилечка, а нам- в стихоплёты...
Валя, ты ПОЭТесса, а не "стихоплёт"...Классный стих получился(Y)
...надеюсь продолжение следует;-)

Целый мир от красоты, * * * * * * * * * * * * * * * * * * * От велика и до мала, * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * И напрасно ищешь ты * * * * * * * * * * * * * * * * * Отыскать ее начало. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *Что такое день иль век * * * * * * * * * * * * * * * Перед тем, что бесконечно? * * * * * * * * * * * * * Хоть не вечен человек, * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * То, что вечно,— человечно.
Афанасий Афанасьевич Фет.
Фамилия Фет (точнее, Фёт, нем. Foeth) стала для поэта, как он впоследствии вспоминал, «именем всех его страданий и горестей». Сын орловского помещика Афанасия Неофитовича Шеншина и привез?нной им из Германии Каролины Шарлотты Ф?т, он был при рождении записан (вероятно, за взятку) законным сыном своих родителей, хотя родился через месяц после прибытия Шарлотты в Россию и за год до их брака. Когда ему было 14 лет, «ошибка» в документах обнаружилась, и он был лиш?н фамилии, дворянства и русского подданства и стал «гессендармштадтским подданным Афанасием Ф?том» (таким образом, его отцом стал считаться первый муж Шарлотты, немец Ф?т; кто в действительности был отцом Афанасия - неизвестно). В 1873 году он официально вернул себе фамилию Шеншин, но литературные произведения и переводы продолжал подписывать фамилией Фет (через «е»).

Мой сосед- он местный немец,
netter Mann, ничё не скажешь.
А, меня увидев, gru?t mich:
"Valentina, geht's dir gut?"

Я, конечно, "гут" отвечу,
не расскажешь ведь чужому
всё, что на сердце скопилось,
чем душа моя живёт.

А сама на сайт любимый
к одноклассникам зайду я,
так по-русски поболтаю,
очень я его люблю.

Я об этом лишь узнала,
когда стал он "иностранным"
в той стране, где (с перерывом)
20 лет как я живу.

Знаю также я немецкий-
его бабушка любила
и меня за то корила,
что учила энглиш я.

А сейчас я знаю эглиш,
дойч я тоже изучила,
только к русскому особо
отношенье у меня.

Не корите меня, други,
что я нацию "предАла".
Это вовсе не причина,
а причина тут в другом.

Изменить мы можем платье,
дом, квартиру иль машину,
только душу не изменишь:
ведь душою мы живём!

И совсем неодинока
я в таком своём решеньи,
потому что все тут пишем
мы на русском языке.

А потом его ругаем,
отвергаем, как "чужой нам".
Что же это, как не Luge-
на немецком языке? ;-)

Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846), русский поэт, писатель и общественный деятель, товарищ Пушкина по Царскосельскому лицею, декабрист. Отец - статский советник, саксонский дворянин, мать - Юстина Яковлевна Ломен (Lohmen) По окончании Лицея в 1817 году зачислен вместе с А.С.Пушкиным в Коллегию иностранных дел. С 1817 по 1820 год преподавал русский и латинский языки в Главном Педагогическом институте, где среди его учеников были Михаил Глинка и младший брат А.С.Пушкина, Лев. В марте 1821 года читал публичные лекции о славянском языке и русской литературе в Париже. В1821-22 годах служил при генерале Ермолове на Кавказе, где сош?лся с Грибоедовым. После дуэли вышел в отставку и вернулся в Россию. С октября 1825 года жил у князя А. И. Одоевского. 25 января доставлен в Санкт-Петербург в кандалах, помещен в Петропавловскую крепость, осужден и приговор?н к каторжным работам сроком на 20 лет. С 1836 года жил Баргузине, Забайкалье. Потом жил в Кургане, где потерял зрение. В у1946 году Кюхельбекеру было разрешено выехать в Тобольск на лечение, где он умер 11 августа от чахотки. Похоронен на Завальном кладбище. В честь В. К. Кюхельбекера получила название железнодорожная станция Кюхельбекерская в пос?лке Янчукан на Байкало-Амурской магистрали.

Участь русских поэтов
Горька судьба поэтов всех плем?н;
Тяжеле всех судьба казнит Россию;
Для славы и Рылеев был рожд?н;
Но юноша в свободу был влюбл?н...
Стянула петля дерзостную выю.
Не он один; другие вслед ему,
Прекрасной обольщ?нные мечтою,
Пожалися годиной роковою...
Бог дал огонь их сердцу, свет уму,
Да! чувства в них восторженны и пылки, -
Что ж? их бросают в ч?рную тюрьму,
Морят морозом безнадежной ссылки...
Или болезнь наводит ночь и мглу
На очи прозорливцев вдохновенных;
Или рука любезников презренных
Шл?т пулю их священному челу;
Или же бунт поднимет чернь глухую,
И чернь того на части разорв?т,
Чей блещущий перунами пол?т
Сияньем облил бы страну родную.
В.Кюхельбекер 1846 г.

Изменить мы можем платье,
дом, квартиру иль машину,
только душу не изменишь:
ведь душою мы живём!

Валя(Y)

Каролина Карловна Павлова (урожд?нная Яниш; 1807—1893) - русская поэтесса, родилась в Ярославле в семье обрусевшего немецкого профессора Карла Ивановича Яниша. Реб?нком она уже знала четыре языка и помогала отцу в его астрономических наблюдениях. В Москве она слыла девицей, «одар?нной самыми разнообразными и самыми необыкновенными талантами». В 1825 году она встретилась с польским поэтом Адамом Мицкевичем, дело шло к свадьбе, но Яниши были против, да и сам поэт к Каролине охладел. Каролина переводила стихи пушкина на немецкий и французский языки. Первые оригинальные стихи Каролины были также написаны по-немецки и по-французски. Немецкие переводы девицы Яниш были доставлены в рукописи Г?те, который одобрил их и прислал переводчице лестное письмо. В 1833 году переводы эти были изданы в Германии. Несколько позже, в 1839 году, в Париже вышел сделанный Каролиной Карловной французский перевод трагедии Шиллера «Жанна д’Арк». К тому времени она начала писать и русские стихи, пользовавшиеся успехом в московских литературных салонах. С 1861 года жила в Дрездене, лишь изредка и на короткое время наезжая в Россию. Смерть е?, 1893, осталась незамеченной, и сама память о ней надолго заглохла. «Воскресил» Павлову Валерий Брюсов, издавший в 1915 году собрание е? сочинений.

Да, много было нас, младенческих подруг
Да, много было нас, младенческих подруг;
На детском празднике сойдемся мы, бывало,
И нашей радостью гремела долго зала,
И с звонким хохотом наш расставался круг.
И мы не верили ни грусти, ни бедам,
Навстречу жизни шли толпою светлоокой;
Блистал пред нами мир роскошный и широкой,
И все, что было в нем, принадлежало нам.
Да, много был онас,- и где тот светлый рой?..
О, каждая из нас узнала жизни бремя,
И небылицею тоназывает время,
И помнит осебе, как будто о чужой.

ПРОЧТЯСТИХОТВОРЕНИЯ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ
Опять отзыв печальной сказки,
Нам всем знакомой с давних пор,
Надежд бессмысленныеласки
И жизни строгий приговор.
Увы! души пустые думы!
Младых восторгов плен и прах!
Любили все одну звезду мы
В непостижимыхнебесах!
И все, волнуяся, искали
Мы сновиденья своего;
И нам, утихшим, жаль едва ли,
Что ужились мы без него.
Каролина Карловна Павлова

Спасибо Фёдору и Вале! С удовольствием прочитал... И узнал кое-что.

Не тот достоин песни-восхваленья,
кто выбрал безмятежную судьбу,
а тот, кто по великому веленью
вступил с бедой в жестокую борьбу.
Кто сквозь туман стремится к правде снова,
кто любит жизнь с улыбкой и всерьез,
кто знает смысл доверчивого слова,
но над судьбой не льет напрасных слез.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * ЗельмаВюртц

Елена Шмидт
(1904-1989)
НЕИЗВЕСТНЫЕ МОГИЛЫ

Когда забрезжит свет унылый
и вздрогнут скорбные леса,
на неизвестные могилы
свинцово капает роса.

Протяжный стон — глубокий ужас
в пучине тинистой хрипит.
Не здесь ли утопили мужа?
А, может, здесь твой сын лежит?

В бездонном омуте могилы
не слышен наш прощальный зов.
Лишь номера... Здесь нет фамилий,
здесь нет имен у мертвецов.

Мостит история дорогу
скупыми судьбами людей.
У массовых могил немного
передохнуть бы надо ей.

Куда народы исчезают?
Где дом, где сад мой и уют?
Ни куст, ни дерево не знают,
чью кровь тугие корни пьют.

Откуда беды и напасти?
Где зыбь и где земная твердь?
Ответ придет, но не из пасти,
глотающей за смертью смерть.

Дорожка лунная, как кобра,
вонзает ядовитый свет
в кромешный мрак — считает рёбра,
сердец на дне давно уж нет.

Сердца давно землею стали
и жаром солнечных лучей.
Остыла власть колючей стали,
власть подлецов и палачей.

Снег севера хранит молчанье.
Холмов не видно, звезд не счесть.
Нет свеч, но в северном сняньи
полоска траурная есть.

Когда туман, хохочет филин.
Волк воет ночью на луну...
Молчат безвестные могилы —
их тайны будят тишину.

Константин Коппель
(судьба неизвестна)

ДАЛЕКО У САМОЙ ВОЛГИ

Далеко у самой Волги,
в доме на родной реке,
мама песенку мне пела
на немецком языке.

Тридцать лет качалась песня
колыбельною волной.
Я не знал, что это счастье
может кончиться войной.

Бабьим летом в сорок первом
задымили поезда.
Прочь прогнали «колонистов»
из родимого гнезда.

А потом уже в Сибири,
где мотив любви исчез,
мы, мужчины, в трудармейских
лагерях валили лес.

Чуть поздней в тайгу пригнали
женщин с пилами в руке.
Хватит петь детишкам песни
на немецком языке.

Мамы плакали о детях
и сгибались от тоски.
Стыли слёзы, острый голод,
как топор, стучал в виски.

Хоронили их без гроба,
рядом не было семьи.
Эх, могилки-колыбелки,
горки снега и земли!

Далеко у самой Волги,
в доме на родной реке,
мне бы песенку послушать
на немецком языке.

Стыли слёзы, острый голод,
как топор, стучал в виски....
Вот именно в таких строках и проявляется "поэтизм"...(Y)

Эрна Гуммель
(1914-1988)

РОДНОЙ ЯЗЫК

Из-за тебя потерян дом родной.
Из-за тебя унижена судьбой...
Он был всегда, твой ласковыймотив,
в моей душе на струнах грустижив.
Из-за тебя смеялись надо мной,
из-за тебя бывала я немой...
Но если выбивалась я из сил,
ты был со мной, и ты меняхранил.
Из-за тебя трудяги шли в рабы,
могилы рылись, грудилисьгробы,
но ты был мой, и ты был мнойлюбим,
как очага родного сладкий дым.
Когда же трижды прокляли тебя,
я шла с тобой, твои слова любя.
Когда друзья мою забыли дверь,
ты был моей отрадой, ужповерь!
Я виноватой стала без вины,
но ты входил в мои больные сны,
и я всегда впадала в нервный плач,
когда твои слова кромсалпалач.
Ты говорил: «Давай-ка безобид!
Все правда высветит, и победит.
Кто был ко мне порой несправедлив,
разучит мой доверчивый мотив.»
Я верила тебе, язык родной,
и снова обретая свой покой,
я из тебя пила, и твой поток опять
мне сердце оживить помог.
Ведь если выбивалась я из сил,
ты был со мной, и ты меня хранил,
а что из-за тебя теряла вдруг,
в общении с тобой найду, мой друг!

Г. Зитнер

* * * * * * * * ****
He для меня раскрылись розы,
и ликование в стране,
не дляменя цветы пестреют
там, внашей волжской стороне.

Не для меня струится Волга
на юг в победной тишине.
Чужие мы в своей отчизне,
и в кратком дне, и в вечном сне.

Дорогие друзья! Землячки и земляки! Часть стихов дана в переводе на русский язык. Если найдёте оригиналы этих стихов, то скопируйте их в этой теме.

Стихотворение Эрны Гуммель «РОДНОЙ ЯЗЫК» я часто слышу из уст Кристофа Бергнера... Да-да, того самого д-ра Бергнера, уполномоченного федерального правительства по переселенцам. Это одно из его любимых стихов (с его слов) и он часто цитирует его на мероприятиях в рамках нашей выставки по истории российских немцев.
И мне самому дорог этот стих – моя мама Лея Петерсон родом из того же села Динкель, что и автор этих проникновенных строк Эрна Гуммель:
Из-за тебя потерян дом родной.
Из-за тебя унижена судьбой...
Он был всегда, твой ласковый мотив,
в моей душе на струнах грусти жив.
Из-за тебя смеялись надо мной,
из-за тебя бывала я немой...
Все это пережила и моя мама, она же привила мне любовь к родному немецкому...

Старик.
Был вечер, а в комнате в кресле, устало
Сидел , отдыхая, старик.
В камине огонь, догорающий вяло,
Совсем уже как то поник
И видя всё это, старик усмехнулся -
Похоже как всё на меня!
Когда-то горел во всю мощь и искрился
Теперь же, где сила моя?
Как быстро обуглились все деревяшки
И тлеют лишь только едва...
И мне было в жизни порою так тяжко,
Что думал: не выдержу я.
Указ! Депортация в скотных вагонах
С детьми, стариками - куда?
На станциях много людей в униформе,
А как же, идёт ведь война!
Войска третий месяц уже отступают
И Сталин решил зло сорвать:
Пусть немцы Поволжья за всё отвечают,
В Сибирь их навечно сослать!
А время на сборы почти не давали
И кто что успел взял с собой.
Не первый раз люди от власти страдали
Не в первый раз слёзы - рекой.
Но так, чтобы целый народ в одночасье
Ограбить и в ссылку сослать
Мог только лишь изверг с дьявольской властью
И жаждущий крови опять.
Репрессии страшные, тридцать седьмого,
Забыл кровожадный тиран
Ему не хватало жертв снова и снова -
Народ задыхался от ран.
А тут, в сорок первом, вдруг враг вероломный
Войною пошёл на страну.
Да только давно наш товарищ Верховный
С народом своим вёл войну!
Попали, безжалостно, немцы Поволжья
В стальные, тирана, тиски
Коварно облитые грязною ложью
Один из народов Руси
Набиты вагоны людьми до отказа
Составы ползут на восток
В Сибирь, в Казахстан - всё согласно указу
Несчастья и горя поток...
Старик потянулся к камину рукою
Подкинул на угли дрова
И в прошлое снова ушёл с головою
Туда, куда память вела
Достаточно долго он пожил на свете
И многое мог рассказать
Что б нашу историю помнили дети
И внукам могли передать!
27.07.2006 Клюг.А

Старик

27.07.2006 Клюг.А

Саша, горжусь, что участвую с тобой в одной группе! (Y) давно пишешь? издавался где-нибудь?

(Y) Супер Александр! Ist auch meine Einstellung!
Достаточно долго он пожил на свете
И многое мог рассказать
Что б нашу историю помнили дети
И внукам могли передать!
27.07.2006 Клюг.А

Валентина, Вы меня смутили.:-$ *Вы явно завышаете мои потуги в стихописании. "Старика" в несколько сокращённом варианте печатали в "Земляках" к шестидесятипятилетию выселения немцев Поволжья. Пару раз отправлял ещё какие то. Муза ко мне, как неожиданно пришла, так и не предупредив, покинула.:-( *Поэтому в последние годы кроме простой рифмовки ничего не сделал. Вообще, надо сказать, когда увлёкся правилами стихописания, то стал больше замечать за собой ляпы и это тоже сыграло свою роль. Придерживаюсь правила: Если можешь не писать, не пиши!(v) (F) (F) (F)

Я жене говорю, вот смотри, раньше поэты России и Германии знали друг друга, а мы понятия не имеем, кто там в России сегодня поэт, а они о наших ничего не знают. Мария говорит, но вы же общаетесь друг с другом. Я как-то даже не сообразил, что она права. Через сто лет выйдет сообщение о том, что Александр, Валентина, Анатолий, Нэлли и другие общались на сайте в одной группе и заочно знали друг друга.

Мы собрались в такое время,
Когда в республиках страны
Кипят, волнуя поколенья,
Народов страстные сыны.
Как расшалившиеся дети
Они шумят, покуда Мать
Сумеет каждого заметить,
И не забудет всех обнять.
Имеют право только немцы
Всю жизнь безропотно молчать.
Они у нас как иноземцы,
Их не желают замечать.
Нет, не сумели наши предки
За двести лет предугадать,
Что внуков первой пятилетки
Теперь с Поволжья станут гнать.
Россия-матушка, опомнись,
Мы б не бежали за кордон.
Мы шли к тебе не вероломно.
У нас в Союзе – Отчий дом.
Так я писал до наших съездов.
Их всё пытались отменить.
Дошло до массовых отъездов.
Кого теперь в грехах винить?..
Конечно, нас, конечно, немцев.
Дескать, могли бы потерпеть.
Хотели ж всех переселенцев
Ассимилировать успеть.
«Не скрою, мастер ты в экспромте,
Речист на форумах, у юрт...
Но мой отец погиб на фронте,
А ты полез в «Видергебурт».
«Вы так со мною говорите,
Что за войну был я судим.
Вы уж, пожалуйста, простите,
Но тон другой необходим».
«Ты виноват уж тем, что немец.
Пусть справку выдаст прокурор,
Что бывший ты спецпоселенец,
Что снят с тебя уже надзор».
Сказал бы так дурак набитый,
Неисправимый шовинист...
А то ведь правильный, маститый
Он был в газете журналист.
Другой такой же, к слову вставил:
„А телетайп тебе зачем?
Небось, в Германию отправил
То, что читать дают не всем...»
..Как в «Русском вестнике» Велицин
При Николае, при царе,
Винил в грехах императрицу
И адъютантов при дворе
За власть немецких колонистов
Над пьяным русским мужиком?..
Уже тогда было нечисто, -
Мотала зависть снежный ком.
И повело, и покатилось...
За горло взяли кулаков.
Народ – враги! Скажи на милость,
Где было столько дураков?..
В каком краю, в котором царстве
В тюрьме страдала вся страна?
То было в нашем государстве,
Где вождь в Кремле, что сатана.
Поволжья нашего не стало.
Как будто было всё во сне.
Горохом немцев раскидало
В глухих углах, по всей стране.
Успели разломать соборы,
Стирают памяти следы...
Как будто нет для них позора.
Ликует зло под стон беды,
Чтоб немцы языка не знали,
Чтоб в церковь больше – ни ногой!
Отцов в концлагеря загнали
Под автоматы, «сапогой».
Так с той поры прошло полвека.
Прошли в изгнании года.
Быть может в немце человека
В Москве признают? Никогда!
«Фашистам не бывать на Волге!»
Кричит в Саратове плакат.
И дураки в России долго
Царить готовы наугад.
Твердил он голосом пропитым
Толпе Поволжья в мегафон,
Что нам снарядами изрытый
Отдаст военный полигон
Капустин Яр заместо Волги.
Вот это – Wolgarepublik!..
С такой способностью недолго
Загадить всей России лик.
За честь такую благодарны.
Плохая мачеха ты нам.
Уж надоело так бездарно
Сносить пинки под пьяный гам.
Прости, прощай, моя Россия,
Und sei gegru?t, mein Heimatland!
Смолчит, быть может, ностальгия
Как плачет тут твой эмигрант.
Dinklage, Niedersachsen, den 23.09.1997.