Ёзеф, меня принимали в пионеры отдельно от всех, через год. Бабушка была против и отец уговорил в школе вожатую отложить это дело, возрастом мол не вышел, в сентябре родился. Потом всё-равно приняли. В комсомол я вступал два раза. Мы уезжали на целину в Чаглинку Кокчетавской области. Там меня приняли в комсомол. Я самый юный из всех был. Впервые в жизни попробовал шапманское. Ребята обмывали на вокзале в Кокчетаве. На целине мы не выдержали и года, вернулись на Алтай. Моя учётная карточка не пришла и я перестал быть комсомольцем. Билет свой носил как все в пиджаке. *Мой друг Колька Коновалов был комсоргом и для потехи наставил в нём *штампиков, будто бы я плачу взносов по сто рублей ежемесячно, а зарплата у меня исчислялась как у лауреата ленинской премии тысячами. Потом *мы сообразили, что за такие шутки могут нам обоим по шапке надавать, Колька ведь свою личную подпись комсорга под этими тысячами поставил. Выкинул я свой билет в туалет. Не из презрения к комсомолу, а чтобы скрыть следы своей "политической близорукости".Там уж точно никто не найдёт. Педкласс я окончил беспартийным. Единственный во всём педучилище. Получил направление на работу учителем математики в Хабаровскую восьмилетнюю школу Онгудайского района, это у подножия знаменитого перевала Чеке-Таман на Чуйском тракте. Мне тогда ещё не было восемнадцати и у меня военного билета не было, было приписное свидетельство. Приняли на работу и велели встать на военный учёт в военкомате.

В последние советские годы в пионерских лагерях не было уже той романтики, детей откармливали как поросят и мучили строгим распорядком дня. Охрана детства увеличила число разных запретов и надуманных скучных мероприятий, лишённых всякого риска. Впрочем каждый пионерский лагерь имел своё лицо и потому могли быть исключения.

Этот август мне запомнился во всех деталях на всю жизнь. Целый год я слушал по радио «Пионерскую зорку» из Горно-Алтайска, которую вёл Гена Соколов. Гена был из нашего отряда, его кровать стояла рядом со моей. Он просил меня рассказывать на ночь страшные сказки. Сначала я рассказывал ему, потом об этом каждый вечер просили все. Он целый год потом рассчитывался передо мной пионерской зорькой. Я гордился тем, что моя кровать стояла рядом с Геной Соколовым.

Другой раз вожатые во время купания зазевались и проворонили младшую группу на устье Семы и двух пацанят понесло в Катунь. Один шестиклассник из нашего отряда побежал вдоль берега внизпо течению, бросился в холодный поток, подплыл к мальчишкам, схватил ближнегоиз них за волосы и перевернул в воде вверх лицом. Это было трудно сделать,потому что мальчишки в страхе цеплялись друг друга. Могли все трое утонуть. Этого не случилось. Весь отряд гордился тем, что их сверстник спас обоих мальчишек. Представитель ОСВОДа вручил нашему герою торжественно перед всем строем самую настоящую медаль "За спасение утопающих".

Среди ребят ходили слухи, что дежурных украли бандиты. Эту версию начальник лагеря подтвердил на утренней линейке. Младшая группа тряслась со страха и рыдала от горя, начальник лагеря клял себя на чём свет стоит за то, что отпустил парней одних в лес и не оставил в лагере взрослых. Целую неделю до того по всему Чуйскому тракту ходили слухи о том, чтов Ташанте, на границе не сумели задержать группу шпионов и они бродят где-то втайге недалеко от нас. Весь лагерь был уверен, что это не игра, что ребята наткнулись на бандитов. Мы лишь на третий день сообразили, что взрослые и старший отряд всех остальных дурачат. Продолжали искать из спортивного интереса. Пропавших парней нашёл младший отряд. Малышня на радостях чуть не задушила в объятиях Валерку Кима и его друзей, потом устроила тут же кучу-малу. Чумазые, пропахшие костром пленники были не меньше их рады своему "освобождению". По всему лесу пересвистом объявили отбой.

"...У власти орлиной орлят миллионы и ими гордится страна..." Нас, к счастью, не мучили всякими идеологическими причудами. Всё было взаправду. В день самообслуживания взрослые нас самым настоящим образом бросили на произвол судьбы, лишь один шофёр хлебовозки сидел в своей кабине и то не за рулём, а рядом с немтырём изседьмого отряда. В седьмом отряде все были глухонемые. Восьмой отряд славилсятем, что в нём был кореец Валера Ким, красавец, умница, спортсмен и кумир всего лагеря. Однажды два дня и две ночи мы всем лагерем искали его по всему лесу. Весь наш "Орлёнок" был в гостях в соседнем пионерском лагере"Огонёк" на огромном общем пионерском костре. Уже в сумерках Валера идва его друга отпросились домой. Начальник "Орлёнка" с лёгкостьюотпустил ребят и наказал сменить дежурство по лагерю. В"Орлёнке"оставались ещё двое дежурных на весь лагерь. С общего кострамы вернулись домой поздно ночью. Лагерь был пуст и немного разгромлен. Всёнапоминало какой-то бандитский налёт. Вожатые ходили бледные и перепуганные и нам ничего не говорили.

Я долго привыкал к лагерной жизни, ночами не мог заснуть и смотрел в окно на горный таёжный склон. По нему, обволакивая вершины сосен и елей, ползли клочья тумана. Туман таял и лунный свет вдруг озарял всю палату матовым светом. Вечером мы всем отрядом смотрели на восход луны. Последние лучи солнца окрасили вершину горы в оранжевый цвет. Вдруг из-за скалистых горных вершин медленно поднимается огромный светло-оранжевый диск. Огромным он кажется из-за того, что на его фоне темнеют несколько сосен, стоящих на самой вершине горы. Диск светлеет и в нём сосны. Луна медленно выползает из-за горы, заглядывая во все горные ущелья. Вот онауже высоко и не кажется теперь такой большой. Плывёт между разрывами облаков иникак не может уплыть. Все спят. Весь отряд ходил днём в поход на Камышлинский водопад. Все так умотались, что забыли про традиционный вечерний балдёж.

В августе 1959 года меня отправили в пионерский лагерь "Орлёнок" в Усть-Сему. Грузовики тогда проезжали через Катунь ещё по старому деревянному мосту. Сегодня от него осталось несколько свай. Они торчали из воды много лет. Не знаю замечали ли их водники проплывая под мостом. Тогда, в 1959-м, новый, железобетонный был уже готов, но по нему ещё не ездили. На торжественное открытие моста вывели весь пионерский лагерь. И наш "Орлёнок", и соседний "Огонёк". Приехало начальство из Москвы. Два Краза стояли рядом с опущенными бортами, кузова покрыты коврами, на них трибуна. Митинг. Я первый раз в жизни побывал на настоящем митинге. Самому передовому кесонщику подарили именные часы. Было очень интересно. Мы ещё до открытия моста ходили по нему. Кидали с него тяжёлые круглые речные булыжники. Подходя к мосту пацаны выбирали себе булыжник потяжелей и тащили его до самой середины моста, чтобы потом сбросить с высоты и глянуть на поднявшийся внизу фонтан.

Ёзеф, у меня есть в архиве записи о том, как я побывал в своём детстве в пионерском лагере. Я учился в пятом классе, не видел асфальта, Усть-Сема мне показалась тогда верхом цивилизации. * Мне это время так запало в сердце, что я после будучи учителем, где бы не работал, и в Шебалино, и в Ае, и в Верх-Ае и в Сарасе, каждый год *водил своих учеников на Усть-Сему. В общей сложности это было, наверное, походов двадцать. А всего таких походов в горы с детьми у меня было более сотни. *На велосипедах, на лодках, на лыжах и пешком. Но самый первый я пережил тем моим самым первым и самым сказочным летом. Далее идёт мой репортаж о нём.

Неля, спасибо сердечное за Ваш рассказ. Сандалии. Я перечитал их два раза. Один раз про себя, другой раз вслух для жены. Очень талантливо написано, главное, от души! Читая Ваш рассказ, вспомнил подарок из Берлина, который мы получили в 1980 году. Мыло и одеколон №4711 - Kolnisch Wasser. Не буду описывать все *впечатления от запахов и вида, Вы это всё очень точно и очень ярко изложили. Спасибо. С радостью будем ждать Ваших сообщений.

Впрочем каждый пионерский лагерь имел своё лицо и потому могли быть исключения.
Как и наши воспоминания: у каждого из них- "своё лицо".

У нас в группе "Балхашцы" есть аналогичная тема. Там уже более 800 сообщений, в том числе и моих, и Неллиных. Нелля обещала часть из своих сюда перенести.. ну а я помещаю свои. Не для строгого разбора, а просто потому, что это- из страны "Детство".
"Читателей" тоже попросим не стесняться, а писатъ свои воспоминания. Они есть у каждого, разные, и потому интересные для всех нас.

Детство моё начиналось в городе Балхаше на Северном посёлке. В 2 ряда бараки, побелённые извёсткой, стояли стройными рядами и тянулись до "Капаев"- так мы их называли. Там, в землянках жили сосланные чеченцы. Землянки- это такие врытые наполовину в землю строения, окна в который были почти на уровне земли. Сказать, что в бараках было больше удобств, тоже не могу, хотя барак- это всё-таки кирпичное здание. Но построены они были, что говориться, "на скорую руку", *чтобы как можно скорее расселить в них большое количество семей, сосланных со всех концов страны и считающихся, по разным причинам, "неблагонадёжными". На Северном посёлке в те годы была учреждена Комендатура, где надо было систематически отмечаться, и если кто-то не отметился, то это могло быть расценено, как побег, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Мы росли "детями улицы". Это значит, что родителям было не до нас. С утра они бежали к автобусу, который увозил их на целый день на завод. Был ещё гудок, который оповещал о начале рабочего дня, обеденном перерыве и окончании работ. Могу и напутать что-то, так как в памяти всё размыто временем. Но как протяжно гудел этот гудок, что в ушах ломило, помню до сих пор. Моя семья состояла из 3х человек: мама, бабушка и я. Бабушка работала сторожем где-то на одном из объектов Треста Прибалхашстрой, а мама работала на заводе ЗОЦМ помощником маляра. Маляром она не могла работать, т.к. была инвалидом 3 группы. Дополнительно к з/п мама получала 10 рублей инвалидной пенсии.

1959 год, мне уже 7 лет, и в сентябре мне идти в школу. Меня записали во 2-ю кшколу, которая находится на 21 квартале. Это неблизко, и зимой будет особенно неприятно идти против колючего ветра. Потом надо будет пересечь широкую автостраду с двухсторонним автобусным движением, потом пройди вдоль улицы Ленина, свернуть на улицу Чапаева, там пройти несколько домов- и будет моя школа. Но это всё будет позже.. а пока мама купила мне красивую школьную форму: коричневую, из шерстняной ткани. И ещё 2 фартука- белый и чёрный. Также белые кружевные накладные воротнички. Мне жутко хочется всё это примерить, но мама не разрешает, говорит, что замараю. Я клянчу до тех пор, пока мама не выдерживает и соглашается.

И вот я, настоящая школьница, в парадной форме с белым фартуком, белым кружевным воротничком, белыми бантами в косичках, кручусь перед зеркалом.. нет, мне этого мало. И какая же это радость- одной дома перед зеркалом покрутиться? Пока мама чем-то занята, и я выхожу во двор. Там Лилька и Юрка- соседские дети и мои друзья. Они одеты обычно и выкатывают глаза на мой маскарад: "Валька, тебе уже и форму купили!" Я непередаваемо гордая, будто с покупкой формы все школьные проблемы решатся сами собой. Но вскоре им наскучило таращится на мою форму, и Юрка зовёт нас с Лилей на крыши сараев. Они невысокие и плоские, покрыты рубероидом и посыпаны то ли песком, то ли мелкой галькой, то ли ещё каким сыпучим материалом... туда мы часто забираемся и роемся в том, что наши родители выкинули из домашней утвари.

Переодеваться мне некогда, так как ждать меня не хотят. Да и отпустят ли меня после переодевания? Лезу на крышу как есть. Там мы находим банку, наполовину наполненную какой-то краской. Там же находятся и кисточки. Вместе мы решаем покрасить заборы вокруг сараев. Они деревянные и некрашенные. Разделившись на участки, усердно красим.. Когда я опомнилась, было уже поздно: безобразные потёки краски украшали не только мои руки, лицо и волосы, но и мои форму и фартук. Домой идти мне нельзя. А Лилька и Юрка повздыхали: "Ой, Валька, что теперь твоя мама скажет?"- и убежали. Я сижу одна за углом дома, уже темнеет. Мама подходит тихо так и вроде спокойно спрашивает: "Домой пойдёшь?". "А бить будешь?"- спрашиваю. "А как ты думаешь?"- слышу в ответ и понимаю, что бить меня будут ремнём дяди Васи- нашего соседа. Потому что папки у меня нет, а значит- и нет у нас в доме ремня. Покорная, так как выхода у мена никакого нет, плетусь за мамой получать заслуженную порку.

У моей бабушки был сундук, где она хранила документы и все самые дорогие для неё вещи. Там же хранилось "смертное", т.к. тогда было принято зараннее купить всё, во что тебя оденут, когда ты умрёшь. На том самом сундуке мама и наказала меня за испорченную школьную форму. "Ложись"- сказала мама и указала на сундук. Я послушно легла. Мама взяла в руки ремень и ударила меня им по попе. Не сказать, чтобы сильно: щерстяное школьное платье смягчило удар. Но я закричала, зная, что мама не выдержит и долго бить не будет, услышав мой крик. Ещё 1 или 2 раза упал ремёнь на мою попу, потом мама заплакала и стала сетовать, какая она несчастная с такой дочерью.. мне было обидно, но ещё больше жалко маму: с её больным сердцем ей совсем нельзя было плакать. Из сарая, где она держала 2 свиней и несколько курочек, пришла бабушка. Посмотрела на форму и сказала: "Как говорится- осталось выкрасить и выбросить!" И мне купили школьную форму во 2ой раз.

Leute, ich beneide Euch!

Ihr seit ja alle fast "Pisateli".(Y) (Y) (Y) (Y) (Y) (Y) (Y) (Y)

Lidya, sind wir keine:-D
versuche es auch, dann wirst du sehen, wie leicht es geht. In die Schule haben wir Sochinenija geschrieben, wei?t du noch? "Obrazi geroew" aus die klassischen Buchern, die wir wissen mussten. Aber auch- "Svobodnjaja Thema", die habe ich immer gewahlt. "Wir habe ich meinen Sommer verbracht?" und so ahnlich.. jetzt, wenn ich meine Erinnerungen schreibe, dann, als ob ich wieder in die Schule sitze und Sochinenie nach der "Svobodnaja Thema" schreibe:-D

Alle "Pisateli" *- всем сюда, каждый имеет в запасе свои небольшие истории из жизни. (Y)

nee, Valentina, ich habe kein Talent zum schreiben.

"Wie habe ich meinen Sommer verbracht?"

С большим удовольствием прочитал рассказы о светлом времени, о детстве. Сколько талантливых людей! Всем Вам большое спасибо!
Но я хотел бы вернуться (совсем коротко) к таким трудностям нашего детства, как получение образования. После войны и после спецкомендатур *дискриминция немцев была не так заметна, как раньше. Появилась возможность поступать во многие (но не во все) учебные заведения. Это действительно так. Но моё поколение, чьё детство пришлось на эти лихие годы, не только не имели доступ к образованияю, но многие так и остались малограмотными. Не буду говорить о причинах (они и так известны) и не буду приводить примеры из жизни других людей. Расскажу о себе. Я пропустил один год в третьем классе в сибирской деревне (надо было пасти колхозных свиней), чуть не пропустил год на Урале (надо работать), экзамены за 4-й класс сдал экстерном. Только после третьей попытки поступил в горный техникум в Караганде (первая попытка была в Сведловске - успешно сдал экзамены, но меня выгнали: *"Город для немцев город", вторая в Щучинске - документы вернули: "Нет аттестата зрелости", хотя он лежал тут же в письме.). В 1951 году окончил десятый класс, но *поступать в институт меня не отпустила спецкомендатура, *пришлось поступать в техникум. И т. п., и т.д.

Роберт, я заглянула к вам на страничку, посмотрела ваши фотографии. На них вы выглядите довольными своей сегоднешней жизнью, и дай вам бог крепкого здоровья!
А то, что вы преодолели все трудности нелегкого времени и не остались неграмотным, говорит о бойцовском характере. Вы давно в Германии, если можно спросить?

Опечатка: "Город для немцев закрыт!"

Я тоже хотел бы привести эпизод из моего непростого детства *(это отрывок из главы *моей книги воспоминаний "Ограничения").
Это было в третьем моём детском доме, на Урале.
* "... В 47-м году для покоса нам выделили горный склон, у подножья которого протекал горный ручей, густо заросший черёмухой. Далеко за ручьём простирался старый сосновый лес.
* Нас приехало пять мальчишек, а из взрослых был только воспитатель Василий Сидорович, демобилизованный офицер из местных (о нём я уже говорил).
* В нижней части склона из срубленных молодых деревьев мы построили односкатный балаган, открытой стороной обращённый вниз к ручью. Покрыли его толстым слоем свежескошенной травы и такую же траву постелили внутри. Развели костёр и сварили на ужин картошку. Василий Сидорович расщедрился и вместе с вечерней пайкой раздал нам по кусочку вкуснейшей американской колбасы. Она была в красивых голубых баночках с припаяным ключиком для открывания. Кстати сказать, в столовой нам такую колбасу не давали в детдом она, хотя, как видим, поступала...
* Перед балаганом мы приготовили костёр-нодью - одно сухое бревно положили на другое и закрепили кольями. Такой костёр горит всю ночь, давая много тепла. Для растопки брёвна обложили обложили сухим хворостом.
* Ещё заранее Василий Сидорович предупредил, что ночевать он будет в соседней деревне. Солнце садилось, когда он ушёл, пожелав нам спокойной ночи. Мы остались одни.

Стало быстро *темнеть. Мы подожгли растопку в ночном костре и, закутавшись в одеяла, улеглись на пахучую травяную постель. Спать на новом месте не хотелось.Мы разговаривали, наблюдая за разгоравшимся хворостом. Растопка прогорела, между брёвнами уже тлел огонь, слабо освешая темноту. Покрапал мелкий дождь.
* Со стороны соснового леса вдруг послышался щенячий тявкающий полулай, полувой. К нему присоединился такой же голос, потом ещё несколько более низких голосов. И вот, казалось, весь лес наполнился многолосым волчьим воем.

Тоскливый вой волков наводит невольный ужас даже на взрослых, а мы, мальчишки, былиодни, нас окружала глухая темнота, которую только подчёркивал слабый свет ночного костра. Притихшие, мы слушали этот вой, напряжённо вглядываясь в темноту. Вдруг кто-то из ребят показал в сторону леса и сдавленным голосом произнёс: *-Волки! * В темноте мы увидели холодные, фосфоресцирующие огоньки и их становилось всё больше и больше. Мы не сомневались, что это волки - в их глазах отражался свет нашего костра. Мы вскочили, сгрудились у костра и, чтобы пламенем отпугнуть волков, стали бросать в него сухие ветки, приготовленные на утро.Из-за горы поднялась полная луна, осветила всё вокруг и огоньки вдруг изчезли. Только теперь мы поняли, что это не волки, а мокрые листья стоявших ниже по склону
*черёмух, блестевшие на слабом свете поднимашейся луны.
* Вой волков внезапно прекратился. Стало тихо, слышен был только шелест листьев. В костре ярко горели брошенные нами ветки. Мы снова улеглись, нервно посмеиваясь над случившимся.

Где-то в стороне вдруг раздался человеческий крик, скорее вопль. Кричала женщина, на которую, очевидно, напали волки. Мы вскочили, не зная что делать, как ей помочь. Ночная местность была незнакома, да и оружия у нас не было. Крик внезапно, можно было только гадать, почему... Но через некоторое время вопль раздался опять.
*-Раз кричит- значит жива, подумали мы, - возможно, она спаслась на каком-нибудь дереве.
Крик прекратился и через несколько минут опять повторился. Толком спать в эту ночь мы так и не смогли.
.................................................. ................
Наутро вернуся Василий Сидорович. Рассказав про наши ночные страхи, мы дружно заявили, что больше одни не останемся. Он стал нас успокаивать, сказал, что такими криками здешние женщины отпугивают волков:
* -Похоже, что недплеко отсюда в ночном пасли лошадей. Женщины, которые всегда пасут по двое, услышали, как и вы, вой волков и стали кричать отгоняя волков.
* -Эти-то крики вы и слышали, сказал Василий Сидорович.

Объяснил он нам и многоголосие ночного воя:
* - Судя по всему, недалеко отсюда находится волчье логово с молодыми и старыми волками.

Он по-военному приказал нам не трусить, а самим перейти в натуплени.
*Вооружившись косами, мы гуськом двинулись за Василием Сидоровичем, перешли ручей и углубились в старый сосновый лес. Волков мы, конечно, *не встретили, но зато нашли их логово. На толстом слое хвои были видны следы их лежбища, остро пахло псиной. По предложению Василия Сидоровича, мы ногами разворошили логово.
* -Волки сюда не вернуться."

Отрывок, конечно, куцый, оторван из контекста, но как картинка из тогдашней нашей жизни, я думаю, сойдёт...

Роберт Ридель(Y)
Впечатляет... Да это не "картинка", а частица жизни - со всеми её "причиндалами": здесь и мальчишеская сплоченность, и детский страх, и тревога за других, и потребность помочь... Вот потому, видимо, и запомнилось...
СПАСИБО!

Наша семья в Германии с 1996 года, а перед этим я пять раз был в ФРГ в командировках (как горный инженер). Не всё по приезде *было у нас гладко (как и у всех наших), но первые два года мы потратили на адаптацию *наших детей и внуков. А дальше они уж сами... Проблемы у нас, конечно, но стараемся держаться. А о моём непростом детстве и о некоторых эпизодах из моей, уже взрослой жизни нашего я написал две книги, они на сайте поволжских немцев.

Многовато опечаток, но это от волнения.

Robert, Danke!In Ihrem Alter mit Internet umzugehen, finde ich, echt super!(Y) (Y) (Y) (Y) (Y) (Y) (Y)

Роберт, сайт "Немцы Поволжья". Просьба: - укажите в какой теме. Зарание, спасибо!

Спасибо, Лидия. В моей книге воспоминаний есть глава "Век живи и век учись". Вот я и следую этому правилу.

Роберт Ридель, Вашу книгу я прочла ещё на прошлой недели с начала до конца с упоением,большое Вам спосибо.Моего отца уже нет в живых, он нам очень скупо но рассказывал очень похожие истории,поэтому мне в двойне было интересно прочесть.Очень Вам признательна.

Я скинул четыре снимка по этой теме, но в личный альбом можно скидывать пачками, поэтому у меня их там больше полтысячи. Кому интересен Горный Алтай, загляните. Всем спасибо. С интересом прочитал всё. Здорово!

Ivan Nold, *обе мои книги размещены на сайте ***.wolgadeutsche.ru , авторская страница - Роберт Ридель. Там и мой короткий семейный альбом из старых фотографий. Книга о детстве "Ограничения" напечатана в московском журнале "Континент" (№137, 2008г.). *Он рассылается по всему миру, пусть о нас узнают.

Спасибо, Роберт. Это уже конечно профессиональное перо мастера. Нам трудно с вами конкурировать, но мы, как сможем, будем и *дальше излагать свои мысли. Рада, что у нас в группе такие писатели. Читала с удовольствием, такое впечатление, как будто сама сижу с этими мальчишками ночью , подбрасываю ветки в костер и сердце замирает *от страха, что рядом воют волки и их глаза фосфорицируют *в темноте . (F)

Ivan Nold, ещё уточнение. На главной странице этого сайта, справа, находится колонка "Авторские страницы", в ней под номером 19 стоит моя фамилия "Роберт Ридель". Повесть "Ограничения" можно читать онлайн (неплохо оформлена), можно и скачать, Вторую книгу можно только скачать. Успеха Вам!

Лидия Шпехт, Nina Arendt (Brunner), Нелли Гейдт (Морозова).
Спасибо Вам на добром слове! Отзывы я получал от разных людей, из разных стран, но мне запонился отзыв моей старшей внучки, тогда студентки университета в Ульме: "Хорошо, дедушка, что ты не канючишь." Я и "не канючил", а просто описывал то, что тогда происходило. А выводы каждый делает сам. Кто-то *пишет, что не мог сдержать слёз, кто-то говорит, что ничего не знал, а кто-то только оценивает, как об это написано.