НЕРАЗДЕЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ...Евтушенко...
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * И. Кваше
Любовь неразделенная страшна,
но тем, кому весь мир лишь биржа, драка,
любовь неразделенная смешна,
как профиль Сирано де Бержерака.
Один мой деловитый соплеменник
сказал жене в театре "Современник":
"Ну что ты в Сирано своем нашла?
Вот дурень! Я, к примеру, никогда бы
так не страдал из-за какой-то бабы...
Другую бы нашел - и все дела".
В затравленных глазах его жены
забито проглянуло что-то вдовье.
Из мужа перло - аж трещали швы!-
смертельное духовное здоровье.
О, сколько их, таких здоровяков,
страдающих отсутствием страданий.
Для них есть бабы: нет прекрасной дамы.
А разве сам я в чем-то не таков?
Зевая, мы играем, как в картишки,
в засаленные, стертые страстишки,
боясь трагедий, истинных страстей.
Наверное, мы с вами просто трусы,
когда мы подгоняем наши вкусы
под то, что подоступней, попростей.
Не раз шептал мне внутренний подонок
из грязных подсознательных потемок:
"Э, братец, эта - сложный матерьял..."-
и я трусливо ускользал в несложность
и, может быть, великую возможность
любви неразделенной потерял.
Мужчина, разыгравший все умно,
расчетом на взаимность обесчещен.
О, рыцарство печальных Сирано,
ты из мужчин переместилось в женщин.
В любви вы либо рыцарь, либо вы
не любите. Закон есть непреклонный:
в ком дара нет любви неразделенной,
в том нету дара божьего любви.
Дай бог познать страданий благодать,
и трепет безответный, но прекрасный,
и сладость безнадежного ожидать,
и счастье глупой верности несчастной.
И, тянущийся тайно к мятежу
против своей души оледененной,
в полулюбви запутавшись, брожу
с тоскою о любви неразделенной.

***
Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую,
Начнет ли кукушка сквозь крик поездов куковать,
Задумаюсь вновь и, как нанятый, жизнь истолковываю,
и вновь прихожу к невозможности истолковать.
Себя низвести до пылиночки в звёздной туманности
Конечно, старо, но поддельных величий умней,
и нет униженья в осознанной собственной малости -
величие жизни печально осознано в ней.
Сережка ольховая легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее, все окажется в мире не так.
И, видимо, жизнь не такая уж вещь пустяковая,
Когда в ней ничто не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая выше любого пророчества.
Тот станет другим, кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано изменить все немедля, как хочется,
Когда изменяемся мы, изменяется мир.
Яснеет душа, переменами неозлобимая,
Друзей непонявших и даже предавших прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой с ладони ее отпусти.
И необъяснимое - это совсем не бессмыслица,
Все переоценки нимало смущать не должны,
ведь жизни цена не понизится и не повысится,
цена неизменна тому, чему нету цены.
... С чего это я? Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я? Да с того, что серёжка ольховая
лежит на ладони и, словно живая, дрожит.

* * *
Как любовь начинается?
Кто мне ответит?
Как цветок раскрывается?
Кто объяснит?
Просыпаешься утром, и хочется встретить,
Постучаться в окно, разбудить, если спит.
Все дороги — к любимой,
Все тропки — туда же.
Что ни думаешь, думы торопятся к ней.
Происходит какая-то крупная кража
Холостяцких устоев свободы твоей.
Ты становишься скуп и улыбок не даришь,
Как вчера еще было, и той и другой;
Ты всем сердцем ревнуешь, всем сердцем страдаешь,
Ждешь свиданья с единственной и дорогой.
И когда ты кладешь к ней на плечи ладоши,
Ясно слыша биение сердца в груди,
Вся вселенная — только любовь, и не больше,
И вся жизнь твоя — только порывы любви.
Как она начинается?
Так же, как в мае
На безоблачном небе заходит гроза.
Я любви * * * не сожгу, * * * * * * *не срублю, * * * * * * * * * * не сломаю.
Без нее на земле человеку нельзя!
В.БОКОВ...

* * *
Любить Россию нелегко,она - в ухабах и траншеях и в запахах боев прошедших,как там война ни далеко.
Но, хоть воздастся, может быть,любовью за любовь едва ли,безмерная, как эти дали,не устает душа любить.
Страна, как истина, одна,-она не станет посторонней,и благостней, и проторенней,тебе дорога не нужна.
И затеряться страха нет,как незаметная песчинка,в глубинке города, починка,села, разъезда, верст и лет.
Отчизны мед и молоколюбую горечь пересилят.
И сладостно - любить Россию,хотя любить и нелегко.
РИММА КАЗАКОВА..

ПАМЯТИ МАТЕРИ ...Долматовский...
* * * * *Ну вот и всё.
В последний раз
Ночую в материнском доме.
Просторно сделалось у нас,
Вся комната
как на ладони.
Сегодня вывезли буфет
И стулья роздали соседям
,Скорей бы наступил рассвет:
Заедет брат, и мы уедем.
Пожалуй, в возрасте любом
Есть ощущение сиротства.
К двери я прислоняюсь лбом,
На ней внизу - отметки роста.
Вот надпись: «Жене десять лет»,
-Отцовской сделана рукою.
А вот чернил разлитых след...
Здесь все родимое такое.
За треснувшим стеклом - бульвар,
Где мне знакомы все деревья,
И весь земной огромный шар -
Мое суровое кочевье.
Стою, и сил душевных нет
В последний раз захлопнуть двери,
Семейный выцветший портрет
Снять со стены, беде поверив.
Остался человек один,
Был мал, был молод, поседел он.
Покайся, непослушный сын,
Ты мать счастливою не сделал.
Что ж, выключай свой первый свет,
Теперь ты взрослый, это точно.
Печальных не ищи примет
В чужой квартире полуночной.
В последний раз сегодня я
Ночую здесь по праву сына.
И комната, как боль моя,
Светла, просторна и пустынна. * * * * * *
Где б ни был я, где б ни бывал,
Все думаю, бродя по свету,
Что Гоголевский есть бульвар
И комната, где мамы нету.
Путей окольных не люблю,
Но, чтобы эту боль развеять,
Куда б ни шел, все норовлю
Пройти у дома двадцать девять.
Смотрю в глухой проем ворот
И жду, когда случится чудо:
Вот, сгорбясь от моих забот,
Она покажется оттуда.
Мы с мамой не были нежны,
Вдвоем - строги и одиноки,
Но мне сегодня так нужны
Ее укоры и упреки.
А жизнь идет - отлет, прилет,
И ясный день, и непогода...
Мне так ее недостает,
Как альпинисту кислорода.
Топчусь я у чужих дверей
И мучаю друзей словами:
Лелейте ваших матерей,
Пока они на свете, с вами.

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.

Покрова на Земле, Покрова.
Покрова на Земле, Покрова.
Значит, скоро наступит зима.
Сводит осень листвою с ума.
Кораблями застыли дома.
Листья падают, с неба кружа.
И росинка как капля-слеза.
Под ногами шуршит желтизна.
И лишает любовь меня сна.
Ты мне пишешь, что любишь и ждешь.
Мелкой дробью тебе вторит дождь.
Без тебя не живу, не горю...
Моя радость, тебя я люблю!!!

Я не плачу, любимый,
не плачу,
Это клёны склонились в молитве,
Осень вновь ворвалась неудачно,
Распахнула нежданно калитку.
Я не плачу совсем,
это ветер
Закружил пёстрым золотом листьев,
И напомнил тот трепетный вечер,
Ты тогда стал родным, самым близким.
Я не плачу, и это
не слёзы,
Просто дождь по щекам и ресницам,
По листве пожелтевшей берёзы
И губам бесконечно струится.
Я не плачу, родной, я не плачу...
Я не плачу, родной,
наша память
Унеслась по сырому асфальту
В листопад, что мелодией падал:
Баритоном, созвучным с контральто.
Я не плачу, поверь,
это морось,
От неё и глаза заблестели,
Листик дуба с рябиновым порознь
Пали в лоно янтарной постели.
Я не плачу, в душе -
просто осень
Зазвучала шарманкой дождливой,
В тусклой меди пожухлых колосьев
Мы стоим вдалеке сиротливо.
Я не плачу, любимый,
не плачу,
Это крик улетающей
стаи...
Стихи Натали ГАВАНСКОЙ
Музыка, исполнение ЕЛЕНЫ ЧИЧЕРИНОЙ
***********.chitalnya.ru/work/235210/

ПОЮТ ПЕТУХИ
Я все о своем, все о своем -
знаешь, когда поют петухи?
Перед рассветом,
перед дождем,
перед весной
поют петухи.
За полночь выйду
в снег, в тьму...
Спит мое счастье
в теплом дому.
Снег под ногами
летит, свистит,
в черном разводье
звезда блестит...
Хорошо, что пурга,
хорошо, что звезда,
хорошо, что не ходят сюда
поезда,
что до самого неба -
леса, леса,
что случаются все-таки
чудеса!
Где-то далеко запел петух,-
наверно, сейчас около двух.
Снега глубоки,
ночи глухи,
наверно, к весне
поют петухи.

О память сердца! Ты сильней
* * * * *Рассудка памяти печальной...
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * К. Батюшков
Память сердца! Память сердца!
Без дороги бродишь ты,-
луч, блуждающий в тумане,
в океане темноты.
Разве можно знать заране,
что полюбится тебе,
память сердца, память сердца,
в человеческой судьбе?
Может, в городе - крылечко,
может, речка, может, снег,
может, малое словечко,
а в словечке - человек!
Ты захватишь вместо счастья
теплый дождь, долбящий жесть,
пропыленную ромашку
солнцу можешь предпочесть!..
Госпитальные палаты,
костылей унылый скрип...
Отчего-то предпочла ты
взять с собою запах лип.
И теперь всегда он дышит
над июньскою Москвой
той военною тревогой,
незабвенною тоской...
А когда во мгле морозной
красный шар идет на дно -
сердце бьется трудно, грозно,
задыхается оно...
Стук лопаты, комья глины,
и одна осталась я...
Это было в час заката,
в первых числах января.
А когда в ночи весенней
где-то кличет паровоз,
в сердце давнее смятенье,
счастье, жгучее до слез!
Память сердца! Память сердца!
Где предел тебе, скажи!
Перед этим озареньем
отступают рубежи.
Ты теплее, ты добрее
трезвой памяти ума...
Память сердца, память сердца,
ты - поэзия сама!