Я часто слышу: " Сколько тебе лет?"
Скажу вам откровенно:" Я не знаю".
Не потому, что это мой секрет,
Свои года я просто не считаю.
Семнадцать мне, когда любимый друг
Меня обнимет нежно, приласкает.
И ничего на свете нет вокруг.
Ну кто же в этот миг года считает?
Мне 35, душа моя поет,
Мчусь на машине по свободной трассе!
Кто скорость полюбил, меня поймёт,
Что это тоже маленькое счастье.
Мне 45,когда иду я в гости,
Сменив спортивный стиль свой на наряд.
И чувствую спиной, как моет кости
Соседок милых на скамейке ряд.
А иногда бывают дни такие,
Когда порядок дома и покой,
Рассматриваю лица дорогие,
Давно ушедшие навечно в мир иной.
И вот тогда мне 100, а может 200....
Рыдания разрывают мою грудь.
Шепчу молитву и целую крестик,
И до утра, конечно, не уснуть.

Если рядом родной человечек,
Часто видишь и слышишь его,
Если дома всегда он под вечер,
Привыкаешь к такому легко.
А когда это входит в привычку,
Почему-то и ценишь не так:
Замечаешь любую ошибку,
Раздражает малейший пустяк.
И, наверно, судьбой не случайно
Расставанья даются порой,
Чтобы снова кипели желанья,
Разрушая привычный покой.
Ведь увидеть безумно мечтаешь
И так много ему рассказать,
Что минуты до встречи считаешь,
Хочешь снова коснуться, обнять.
А когда заскучаешь без меры,
То ценнее мгновения нет,
Если вновь открываются двери,
И заходит родной человек.

>Двое рядом притихли в ночи...
Двое рядом притихли в ночи,
Друг от друга бессонницу пряча.
Одиночество молча кричит,
Мир дрожит от безмолвного плача.
Мир дрожит от невидимых слез,
Эту горькую соль не осушишь.
Слышу SOS, исступленное SOS –
Одинокие мечутся души.
И чем дольше на свете живем,
Тем мы к истине ближе жестокой:
Одиночество страшно вдвоем,
Легче попросту быть одинокой…

Во второй половине двадцатого века
Два хороших прощаются человека -
Покидает мужчина родную жену,
Но уходит он не на войну.
Ждет его на углу, возле дома, другая,
Все глядит на часы она, нервно шагая:
Покидает мужчина родную жену -
Легче было уйти на войну!

Ты разлюбишь меня...
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето -
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы...
Наше первое лето -
Как мы были глупы и счастливы!

Стало зрение сердца
Острее,
Если сердце прошло
Через ад...
Дорогие,
Миритесь быстрее-
Не существенно,
Кто виноват...

* * *
И когда я бежать попыталась из плена
Глаз твоих, губ твоих и волос,
Обернулся ты ливнем и запахом сена,
Птичьим щебетом, стуком колес.
Все закрыты пути, все запутаны тропы -
Так за годом уносится год...
Я лечу в пустоту, перепутаны стропы -
Только дольше бы длился полет!



<

***
ПОЗОВИ МЕНЯ...
Позови меня!
Я все заброшу.
Январем горячим, молодым
Заметет тяжелая пороша
Легкие следы.
Свежие пушистые поляны.
Губы.
Тяжесть ослабевших рук.
Даже сосны, от метели пьяные,
Закружились с нами на ветру.
На моих губах снежинки тают.
Ноги разъезжаются на льду.
Бойкий ветер, тучи разметая,
Покачнул веселую звезду.
Хорошо, *что звезды покачнулись,
Хорошо * по жизни пронести
Счастье, *не затронутое пулей,
Верность, не забытую в пути.



<p

* * *
Стало зрение сердца
Острее,
Если сердце прошло
Через ад...
Дорогие,
Миритесь быстрее-
Не существенно,
Кто виноват.
Я прошу вас,
Давайте не будем
Рвать мосты за собой
Сгоряча...
Почему это
Близкие люди
Рубят прямо по душам
Сплеча?
Я прошу вас,
Поймите быстрее-
В битве душ
Победителей нет.
Стало зрение сердца
Острее
После всех испытаний
И бед.

* * *
Капели, капели
Звенят в январе,
И птицы запели
На зимней заре.
На раме оконной,
Поверив в апрель,
От одури сонной
Опомнился шмель:
Гудит обалдело,
Тяжелый от сна.
Хорошее дело -
Зимою весна!
О солнце тоскуя,
Устав от зимы,
Ошибку такую
Приветствуем мы.
Помедли немножко,
Январский апрель!...
Трет ножку о ножку
И крутится шмель.
И нам ошибаться
Порою дано -
Сегодня мне двадцать
И кровь как вино.
В ней бродит несмело
Разбуженный хмель.
Хорошее дело -
Зимою апрель!

<